Альтераты: миссия для усопших

– И как давно вас сюда привезли?

– Позавчера.

– А все вещи из квартиры куда вынесли?

– Велено все вычистить, чтобы ни одна пылинка не осталась от старого ремонта.

Он почесал нос, выжидательно посмотрел на растерявшуюся девушку:

– Если надо очень, к соседям зайдите, они все знают, – и, торопливо попрощавшись, захлопнул дверь.

Из Сонькиной квартиры опять полилась музыка.

***

Лерка стояла на лестничной площадке, не понимая, что делать дальше. Единственная возможность пересечь границу и оказаться у Волота – это квартира. Но там люди, ремонт. И явно следов контакта с тем миром не осталось.

Темное пятно привлекло ее внимание: на электрощите была закреплена женская перчатка. Черная ткань с серебристым рисунком. Лерка почувствовала, что ее сейчас вырвет: это была перчатка Агафьи. Выходит, она была здесь.

***

Не долго думая, она позвонила в дверь напротив: открыл пожилой мужчина пенсионного возраста:

– Что вам угодно? – его вопрос прозвучал, а Лерка все не могла сообразить, сформулировать, что именно ей было нужно у этих чужих и незнакомых людей.

– Скажите, ваши соседи, они бывают здесь? – слова выдавливались как из полупустого тюбика с зубной пастой, туго, с задержкой.

Мужчина задумался:

– Да не особо. Примерно раз в два дня появляются, чтобы строителей контролировать. Они же квартиру эту недавно купили, первым делом ремонт, известное дело… Тем более повезло ребятам – квартиру по бросовой цене урвали.

«Так Синицыны продали квартиру!»

– Выходит, тетя Полина и Арсений Иванович продали квартиру? – голос упал, и вопрос оттого прозвучал неожиданно печально.

Сосед нахмурился.

– А как им тут жить. Небось, знаешь, что произошло, – Лерка кивнула. – Ну, вот. Они к Арсеньиной родне уехали, в Пермь, кажется. Здесь все продали.

Лерка не понимала, детали не укладывались в голове, причинно-следственные связи терялись в дебрях догадок.

– Но как же, следствие, – неуверенно потянула она за первую попавшуюся ниточку.

Сосед горько хмыкнул:

– А что следствие? Дело же закрыли.

– Почему?! Неужели все выяснили?

Мужчина посмотрел на нее удивленно:

– А что там выяснять? Отсутствие состава преступления в виду смерти подозреваемой, – он пожал плечами.

Перед Леркиными глазами встала несчастная тень Дашки.

– Как же так, – шептала Лерка, – она же не виновата.

Сосед, уставший от затянувшейся беседы, вздохнул:

– Ну, милая, следствию виднее.

– А когда, когда Синицыны продали квартиру? – спохватилась девушка, когда пенсионер уже почти захлопнул дверь.

Тот застыл, задумался, подчитывая:

– Так дней пять уже как, точно.

***

Чувствуя, как растекается по телу паника, Лерка металась по двору.

Ранние зимние сумерки спускались с неба сизыми облаками, в окнах загорались первые огни.

«Они здесь были, – пульсировало в висках, подкатывалось ледяным колючим комком в гортани, мешая дышать. – Они здесь были до того, как продали квартиру».

Получается, после того, как они были в больнице, они отправились домой к Ромке, там они оставили Гашкин чемодан, а потом, очевидно в этот же день, учитывая, что Агафья так и не появилась у Лерки дома, направились сюда. Зачем?

Лерка судорожно вспоминала все, что успела сказать Ромке. Чёрт возьми, выходило слишком много. Мог он пойти в эту квартиру сам? Мог. После того, что там видел? Мог, все равно мог. Только – зачем?

И Гаша же за ним потащилась.

«Они пытались спасти меня» – с ужасом поняла она. Они придумали, как закрыть Врата. И что бы это ни было, им это не удалось. Возможно, они так и бродят по коридорам там, в ином мире.

Душа похолодела: как попасть в тот мир Лерка не знала.

***

Она вышла из Сониного дома, с глухим хлопком за ней закрылась дверь.

Из окна на первом этаже через приоткрытую форточку просачивалась музыка. Длинные, тягучие фразы знакомого до дрожи в пальцах ноктюрна. Они с Дахой учили его в пятом классе музыкальной школы для академэкзамена. Вроде несложная на первых взгляд вещь с жутко коварной партитурой: ля диез в трех тактах отменялся бекаром. Потом устанавливался вновь, чтобы отмениться через четыре такта. Замученный до хрипоты инструмент мучительно извлекал из себя тяжелые, громоздкие звуки. И звучали они тем более тяжело и громоздко, что исполнитель регулярно забывал о бекаре. Продолжал фальшиво играть музыкальную фразу, обрывал ее на полутоне, возвращался и начинал с начала, еще более тяжело и безнадежно.

Лерка сочувственно поморщилась: эту альтерацию она не забудет до конца дней своих.

Сердце ударилось в груди и замерло. Спустя короткое мгновение ударило вновь, легко и неуверенно.

«Альтерация, – крутилось в голове, – знаки альтерации… знаки музыкальной нотации, указывающие на повышение или понижение какого-либо звука без изменения его названия…»

Она замерла посреди двора, прислушиваясь к фальшивому звучанию.

«Альтерация… Альтераты… Мы – не просто Иные. Мы изменяем, выправляем звучание этих миров».

… Врата не удастся закрыть, то ее придется уничтожить. Редкий дар попадет в Ахерон…

… поместить девочку к Нерожденным…

Неполученные тогда, во время подслушанного суда над Татьяной, ответы, словно прожектором осветили происходящее.