Альтераты: миссия для усопших

Он вытягивал пальцы, тянулся к заветному металлу, когда увидел, что решетка отъехала в сторону.

Холодные пальцы сомкнулись в пустоте.

Дыхание сбилось.

Запрокинув голову, широко расставив руки, будто все еще надеясь нащупать опору, он падал спиной вниз, в ощерившуюся пасть густой, словно нефть массы.

Он зажмурился и закричал.

Его дернуло вверх, горло сдавило, холодные щупальца коснулись оголенных лодыжек, полоснув по коже, но перед глазами мелькнуло бледное лицо, тёмные волосы, рассыпавшиеся по плечам, пронзительный взгляд.

Глава

24.

Яга

Fear is only in our minds

Taking over all the time

Fear is only in our minds

But its taking over all the time.⁹

Страх живет в твоей лишь голове,

Отнимая половину жизни,

Страх живет в твоей лишь голове,

Но крадет другую половину жизни.¹⁰

Решение пришло быстро. Так могут они приходить лишь в момент отчаяния, когда ты загнан в угол. И когда понимаешь, что уже нечего терять. Дарованное Всевышним чувство самосохранения притупляется, заменяясь звериным чутьём, которое мгновения растягивает до минут.

Лерке не было страшно.

Подгоняемая острой необходимостью выхода накатившей решительности, она искала место, через которое можно совершить переход во владения Волота.

Малолюдное.

Лучше – забытое и заброшенное, куда точно никто кроме дворовых кошек в этот час не заглядывает.

Взгляд упал на обнесенное серым дощатым забором здание жилого дома. Облупленная бирюзовая краска, стены в лохмотьях штукатурки стыдливо хмурились покосившимися карнизами, пустые глазницы пялились на прохожих отчуждённо и печально. Его предали, забыли. Его приговорили к казни, но дали отсрочку до весны.

Девушка подошла к зданию, подняла голову: из верхнего углового окна за ней наблюдали.

Отодвинув слабо закрепленную плаху, наклонившись почти вдвое, она боком пробралась на территорию. Указательный палец зацепился за плохо оструганные доски.

– Блин, – коротко ругнулась Лерка, выдергивая из кожи занозу. Из крохотной ранки пульсировала кровь, девушке пришлось прижать её к губам.

Она сделала шаг к дому и уперлась грудью в невидимую стену.

– Привет, – прошептала хозяину. – В гости пустишь?

Воздух как будто стал более разряжен, прозрачная преграда медленно растаяла, пропуская внутрь девушку, и тут же сомкнулась за её спиной: лёгкий морозный узор, словно дыхание шедшего за ней существа, повис в воздухе. Этого оказалось достаточно, чтобы понять: кто бы не находился сейчас в доме – он ей друг.

Она смело ступила на покосившееся крыльцо, отчетливо улавливая ярость оставшегося за невидимой оградой существа.

«Не оглядывайся», – приказала себе.

В сказках, которые ей читала мама в детстве, так всегда было – выбрав дорогу, не оглядывайся. Слышишь, зовут тебя в неурочный час – не отзывайся. Не смотри в глаза неведомому, доколе не нашел на него управу, а найдя – не отводи взгляд.

Зайдя внутрь, она почувствовала, как сомкнулась, сжалась преграда за ее спиной. Шаги отдавались гулким эхо.

Прогнившие полы жалобно скрипели под ногами. Пахло запустением, старостью и… травами.

Осознание этого аромата встревожило и обрадовало её: так пахла полынь в полдень: горько, терпко и отчаянно.

Длинный коридор с выходившими в него комнатами, напомнил тот, из Сонькиной квартиры. После обращения. Такая же череда унылых проемов. Только изредка, через провалы в крыше, сюда заглядывала синяя луна.

Вдалеке послышались шаги. Они приближались.

– Эй, кто здесь? – голос повис над головой, запутавшись в паутине. Сердце забилось отчаянно. Желудок скрутило, в животе стало холодно и пусто. Лерка с ужасом поняла, что хочет в туалет. От страха присела.

– Стой! Не подходи ближе, – крикнула в темноту. – Боюсь.

Шаги остановились: она слышала поскрипывание ветхих досок. Кто-то сделал шаг назад. Замер, словно ожидая от Лерки действий.

Девушка встала. Держась за пыльную стену, с оглядкой, чуть продвинулась вперед. Существо, судя по звуку, развернулось и направилось назад, в левое крыло, иногда останавливаясь и проверяя, следуют ли за ним.

Они миновали обрушившуюся лестницу на второй этаж: тяжелые плахи вывернуты и разбросаны неприглядной кучей, металлические, проржавевшие пилястры, повисли в воздухе, лишившись опоры, и покачивались на ветру. Через узкое оконце светил холодный свет. В нем, Лерка была уверена, мелькнула и пропала детская тень.

– Ты куда меня ведешь?

Шелест шагов ускорился, заставив Лерку поторопиться, и растаял у входа в угловую комнату.

За покосившейся дверцей отчетливо слышался звук передвигаемых костяных шашек.

Лерка толкнула дверь.