Алые стены в Хогвартсе (СИ)

— …И медведи, мальчик мой, медведи! Неуклюжие увальни с виду, они так ловко выполняют самые сложные трюки.

— Ну, да, потому что они умные и хорошо дрессируются.

— Это верно. Только знаешь ли ты, что такой вот милый мишка — единственный из всех дрессированных, обученных, послушных зверей — НИКОГДА не бывает полностью безопасным для своего хозяина. Львы, тигры, конечно, опасны, но только медведь может безо всякой причины откусить руку, которая его только что кормила.

— Сэр… — вот теперь парень растерялся по-настоящему, — Вы же не считаете меня?..

Ректор усмехнулся — и вдруг направил на Эвергрина волшебную палочку: «Легилименс!». Парень вздрогнул всем телом, перед его внутренним взором вдруг встала картина радостно бегущих к нему Гермионы и Джинни — а потом всё закрыло размытое красное пятно… Эйнар, не помня себя, выхватил свою волшебную палочку и сжал так, что едва не сломал её…

Комментарий к Последняя ступенька *Королева Мэб – персонаж кельтского фольклора, повитуха фей. Своим прикосновением к спящим людям заставляет их видеть осуществление своих заветных желаний, фантазий, грез. Впервые упоминается в трагедии «Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира (1594 г.).

**Эритлапидем – придуманное мной «латынеобразное» заклинание, связанное с камнем (лат. lapis)

====== Алые стены, тёмное пятно ======

… И мысленная картина начала плавно меняться. Размытое, красное как кровь, пятно становилось более чётким, словно отдаляясь. И вот он уже видит давнее детское воспоминание, ему тогда было лет пять: целая поляна алых тюльпанов. Эйнар почувствовал, как стекла по щеке слеза: он видел себя, совсем маленького, радостно бегущего среди этих цветов, чуть не с него ростом, к своим родителям, Йену и Холли, и отец подхватывает его на руки, и подбрасывает высоко-высоко… И с высоты он видит целое море красных цветов, приветливо кивающих ему, потом падает вниз, и, хоть дух захватывает, он нисколько не боится, визжа от восторга, а не от страха, потому что его ждут надёжные, всесильные руки отца…

— …Эйнар, мальчик мой, можно посмотреть твою палочку? — голос Дамблдора вернул юношу в реальность. Эвергрин протянул ему волшебную палочку, с трудом разжал пальцы и помотал головой, сбрасывая наваждение. Почему ему показалось, что ректор теперь сам был удивлён, но в то же время словно… зауважал его? Старец поднёс палочку Эйнара к свету и принялся осматривать её, едва не касаясь носом.

— Ага, — удовлетворённо кивнул он, возвращая вещь хозяину, — вот ещё одно доказательство, что ты не так прост, как хочешь казаться, Эйнар Эвергрин! В веке восемнадцатом, если я не ошибаюсь, был так называемый клуб «Белые Копья»… Слышал о таком?

Парень помотал головой.

— …Туда принимали только тех волшебников, кто владел такими же, как у тебя, палочками. Из осины. В основном, сердцевиной у них была драконья жила, гораздо реже — перо феникса, и вообще редчайшими были с волосом единорога. Это был клуб дуэлянтов, Эйнар. Клуб боевых магов высшего полёта. Она ведь лучше всего выполняет боевые заклинания, да?

— Боевые?

— Да, да. И не говори, что Виктор Крум тебя им не научил.

Парень потупился, делая вид, что разглядывает свою волшебную палочку. Дамблдор усмехнулся.

— …Так вот, многие палочки, которые идеально совпадают со своими колдунами, иногда способны выдавать заклинания самостоятельно, что называется, в трудную минуту, особенно когда хозяин охвачен очень сильными чувствами, или же растерян, застигнут врасплох. Твоя боевая палочка, Эйнар, настоящее верное «белое копьё», она защитила тебя от легилименции, ведь в поединке очень важно, чтобы противник не узнал твои тайны и не использовал против тебя твои же слабости.

Профессор снова вернулся за стол и сел. Затем демонстративно убрал свою волшебную палочку. Эвергрин сделал то же. Дамблдор промолвил задумчиво:

— Даже угадывать не берусь, что общего может быть между двумя радостными девочками и большим красным пятном… — он чуть помолчал и добавил: — Что ж, я очень хотел бы тебе предложить помощь, мальчик мой, но ты ведь откажешься.

Парень независимо вздёрнул подбородок.

— Ты одарённый волшебник, но кому много дано — с того много и спрашивается. В тебе много хороших черт, но и плохого предостаточно. Не дай темноте захватить твою душу, Эйнар.

«Я уже перешёл эту черту, сэр, — мысленно сказал Эвергрин, — но я вернусь. Осталось совсем недолго».

— …Я очень надеюсь, что ты сделаешь правильные выводы из нашего разговора. Можешь идти.