Американская трагедия

But must I really die now?	Но неужели я в самом деле должен умереть?
Is there no help?	Неужели неоткуда ждать помощи?
Will you not help me, Lord?	Неужели ты не поможешь мне, господи?
Will you not manifest yourself, as my mother says you will - for me?	Неужели не явишь свое могущество, как говорит об этом мать?
Will you get the Governor to change my sentence before the final moment to life imprisonment?	Не повелишь губернатору в последнюю минуту заменить смертную казнь пожизненным заключением?
Will you get the Reverend McMillan to change his views and go to him, and my mother, too?	Не повелишь преподобному Мак-Миллану переменить свое мнение и пойти к губернатору? И моя мать могла бы пойти...
I will drive out all sinful thoughts.	Я отгоню все грешные мысли.
I will be different.	Я стану другим.
Oh, yes, I will, if you will only spare me.	Да, да, я стану совсем другим, если только ты спасешь меня.
Do not let me die now - so soon.	Не дай мне умереть так рано.
Do not.	Не дай умереть теперь.
I will pray. Yes, I will.	Я буду молиться, буду.
Give me the strength to understand and believe - and pray.	Дай мне силы понимать и верить... и молиться.
Oh, do!"	Дай, господи!"
It was like this in those short, horrible days between the return of his mother and the Reverend McMillan from their final visit to the Governor and in his last hour that Clyde thought and prayed - yet finally in a kind of psychic terror, evoked by his uncertainty as to the meaning of the hereafter, his certainty of death, and the faith and emotions of his mother, as well as those of the Reverend McMillan, who was about every day with his interpretations of divine mercy and his exhortations as to the necessity of complete faith and reliance upon it, he, himself coming at last to believe, not only must he have faith but that he had it - and peace - complete and secure.	Так думал и молился Клайд в эти короткие, страшные дни - с тех пор, как мать и преподобный Мак-Миллан вернулись после решающего разговора с губернатором, и до своего последнего часа... Душа его была полна ужаса перед близкой и верной смертью и неведомой загробной жизнью, и этот ужас, вместе с верой и волнением матери и преподобного Мак-Миллана (он навещал Клайда каждый день, говорил ему о милосердии божьем и убеждал в необходимости всецело уповать на господа), заставили Клайда наконец решить, что он не только должен обрести веру, но уже обрел ее и с нею полный и нерушимый душевный мир.
In that state, and at the request of the Reverend McMillan, and his mother, finally composing, with the personal aid and supervision of McMillan, who changed some of the sentences in his presence and with his consent, an address to the world, and more particularly to young men of his own years, which read:	В таком состоянии по просьбе матери и преподобного Мак-Миллана, который непосредственно помогал ему, давал указания и тут же, при нем и с его согласия изменил некоторые его выражения, Клайд составил следующее письмо, обращенное ко всему миру и в особенности к молодым людям его возраста:
In the shadow of the Valley of Death it is my desire to do everything that would remove any doubt as to my having found Jesus Christ, the personal Savior and unfailing friend.	"Вступая в тень Долины Смерти, я хочу сделать все возможное, чтобы устранить всякое сомнение в том, что я обрел Иисуса Христа, спасителя моего и неизменного друга.