Американский орёл

— Убитый… след привёл сюда, я выяснил, кто он…

— Твою мать, Сэм, я тебе несколько раз говорил оставить это дело в покое. Ты же в курсе, что оно принадлежит ФБР и немцам.

— Это по-прежнему моё дело, сэр. И без разницы, что говорите вы или ФБР. Это всё ещё моё дело и я выяснил, откуда он прибыл. Я знаю его настоящее имя и…

— Ты, вообще, в курсе, какие проблемы создал? — перебил его Хэнсон. — Какие неприятности нажил?

Сэм провёл ладонью по стриженой голове.

— Ага, полагаю, я отлично, блин, знаю, какие неприятности нажил. Сэр.

Лицо Хэнсона залилось краской.

— Вот и хватит, значит.

— А, что ещё вы хотели, чтобы я сказал? Или сделал?

— Во-первых, я ожидал, что ты будешь умным, — сказал Хэнсон. — И тебе повезло, что я здесь.

— Откуда вы узнали, где я? — спросил Сэм.

— Позволил себе провести разведку, — ответил босс. — Одной из причин, почему я стал маршалом, является то, что мои глаза и уши открыты. Думаешь, я не в курсе твоих делишек с Кенни Уоленом насчёт поддельного удостоверения ФБР? Он позвонил мне сразу же, как ты вышел из его квартиры. Пэт Лоуэнгард тоже тебя сдал, как только ты вышел за дверь. Таков наш мир. Кругом шпионы и стукачи. Было несложно отследить тебя от Портсмута до Бостона, а потом до Бёрдика в Вермонте. Узнав, что находится в Бёрдике, я понял, где именно ты влип в неприятности.

Даже в этой красивой комнате Сэм мог слышать грохот камнедробильного оборудования, чувствовал запах пыли и масла.

— Зачем они здесь? Все эти евреи? Здесь, В Нью-Мексико и в других уголках страны? Их тут, должно быть, тысячи, так?

— Тебе не нужно знать, что здесь происходит, — сказал Хэнсон.

Внутри Сэма что-то дёрнулось.

— Да, хрена с два!

— Послушай, Сэм…

— Нет, — прервал его тот. — Меня избили, раздели, и заставили пахать, как раба. Мне едва не сделали татуировку, как всем остальным местным бедолагам. Я имею право знать, и вы расскажете. Я требую.

Хэнсон одёрнул форму.

— Ты не в том положении, чтобы что-то требовать.

— Может, и так, но мне кажется, что вам неловко об этом говорить, сэр. После ваших рассказов людям в Партии о том, что вы поддерживаете меня ради великих и благих целей, моё заключение в Бёрдике скажется на вас не лучшим образом. Но вы расскажите, и будете в восторге от того, что я сделаю для Партии и для вас лично, если выйду.

Хэнсон смотрел на него, а Сэм гадал, что же творилось по ту сторону этих оценивающих глаз. Наконец, Хэнсон произнёс:

— С чего ты решил, что я что-то знаю?

— Вы приехали сюда в парадной форме Национальной гвардии. Значит, у вас есть допуск в место, которого официально не существует. А это значит, что вы в курсе того, что тут творится.

Эти слова вызвали у него лёгкую улыбку.

— Благодарю за вотум доверия. — Хэнсон подождал, выдохнул и произнёс: — Этому месту года два. Начиналось всё с малого, затем выросло и стало ясно, что оно всем на пользу.

— Охеренная польза должна быть, — произнёс Сэм. — С чего всё началось?

— А с чего мне тебе рассказывать?

— С того, что я заслужил право знать. И вы знаете, что я прав.

Пауза.

— Всё началось в оккупированном Париже, с торговой делегации, возглавляемой главным казначеем, Моргентау. Вероятно, это самый толковый министр в правительстве Лонга. Он с самого начала войны делал всё возможное, чтобы перевезти сюда как можно больше еврейских беженцев. Безуспешно. Слишком сильное сопротивление со стороны Конгресса, да и всех остальных. Никто не хотел их здесь видеть, делиться работой и жильём. Однако в Париже Моргентау и некоторые бизнесмены увидели поезда, которые перевозили французских евреев на восток. Возник спор, и один высокопоставленный офицер СС заявил Моргентау: «Хорошо, раз вы так переживаете за евреев, забирайте их». Так он и поступил. Евреев ссадили с поезда и привезли сюда.

— Перед тем, как попасть сюда, я слышал по новостям, что Моргентау не удалось привезти сюда ещё больше евреев. Он всё бьётся и бьётся.

— На людях, конечно, — сказал Хэнсон. — Но он со своими друзьями-промышленниками занимаются этим уже долгие годы. А всё, что ты слышишь по радио или видишь в кинохронике насчёт его борьбы с Конгрессом — это ложь. На людях он шумит, а тайком ворочает свои делишки.

— Как они сюда попадают?

— После поражения Англии, немцы стали обладателями крупнейшего торгового флота в мире, Английские суда с немецкими экипажами и несколькими американскими офицерами, перевозят живых евреев сюда. Высаживают их в военных портах, поэтому с секретностью проблем нет.

— Невероятно, — произнёс Сэм.

— Если подходить прямо, немцы хотят, чтобы евреев в Европе не было, пусть их хоть выселят, хоть убьют, — пояснил Хэнсон. — Блин, этот их главный эсэсовец, Гиммлер, пару лет назад написал в своей книжке о выселении евреев за океан. Они плохо с ними обращаются лишь потому, что не могут перевозить более лёгкими способами.

— Но расходы…

— Сэм, немцы насмерть сцепились с Советами. Раз мы сами предложили им забрать евреев, им-то какая разница? Использовать армию и железные дороги для транспортировки евреев в концлагеря на востоке или использовать армию и железные дороги для снабжения восточного фронта с русскими?