Андалусская поэзия

О сердце, сердце, что с тобою сталось?
От горя мое сердце разорвалось.

Хоть мы живем, оплакав мертвеца,

Не оправданье это для отца.

О милость божья, рядом будь с могилой,

В которой сына сам похоронил я,

И озари могильный мрак тому,

Кто не нанес обиды никому,

Не запятнал себя недобрым делом

И непорочен был душой и телом.

О смерть, зачем тобою призван тот,

Кто в спутники тебе не подойдет?

Зачем ему ошибки не простила?

Тебя избрать — его ошибкой было.

Ведь если б не пошел он за тобой,

То им гордился б край его родной,

Принес бы славу он ему однажды,

О подвигах его узнал бы каждый,

Какой же меч лишила блеска ты!

Какой рассвет стал жертвой темноты!

Какая длань отторгнута от тела!

Как все вокруг померкло, опустело!

Еще до полнолунья полог свой

Раскинуло затменье над луной.

И чья душа скорбеть о нем не станет,

И чьи глаза печаль не отуманит

При этой вести? Сам же я с тех пор

Утратил стойкость, и потух мой взор,

И хоть живу, страданием томимый,

Права мои на смерть неоспоримы.

Моя душа со смертью говорит

И на костре отчаянья горит.

* * *

Перевод М. Кудинова

Вот маленький колдун, исполнен он отваги,
Хоть слабая рука им водит по бумаге.

Слова, им сказанные, — немы, но глаза

Способны услыхать все то, что он сказал.

Звучать и трепетать сердца он заставляет,

Картины яркие в сознанье вызывает,

Нанизывает не жемчужины — слова,

Велит, чтоб строчками бумага расцвела,

Захочет кратко ли сказать или пространно,

Красноречивее он может быть Сахбана.[8]

Пусть ты отсутствуешь, пусть от него далек —

Он не боится расстояний и дорог.

Ты видишь, он судьбой повелевает даже:

Должна она исполнить все, что он прикажет.

Хоть тонок он и слаб, зато в делах велик:

Зови его в беде — придет на помощь вмиг.

И пусть он мал на вид, огромный отклик сразу

Находит речь его, пленяющая разум.

В людские души проникает эта речь,

Чтоб их утешить и от зла предостеречь.

Когда с бумагою он в разговор вступает,

На ней он словно черный жемчуг рассыпает.

Или как будто ты на ней увидел вдруг

Весенние цветы, усеявшие луг.

* * *

Перевод Е. Витковского