Андалусская поэзия

Я так страдаю от любви, — и в час неотразимый,
Пред смертью, не вкусил бы я подобного страданья,

И только честь моя одна — защита от любимой,

Так что ж: любовь иль честь отдать ей в жертву для закланья.

* * *

Я написал ей, что влюблен, что не могу таиться,
Пусть тайна моего письма меж нами сохранится.

Но мне ответила она одним безмолвным взглядом,

И этот взгляд меня прожег — томлюсь, как в огневице.

Она молчит, но говорят мне языком понятным

Опущенные вниз глаза — сквозь веки и ресницы,

А если взглянет на меня, то сердце затрепещет;

Как будто в этот миг оно — в когтях у хищной птицы.

Ибн Хазм

Ибн Хазм (994–1064) — знаменитый андалусский литератор и ученый, автор прозаического трактата «Ожерелье голубки», задуманного как художественное переложение «Трактата о любви» Ибн Сины (Авиценны), а также многих научных трудов.

Происходил из рода Ибн Хазмов, откуда вышло немало выдающихся государственных деятелей и литераторов. После захвата Кордовы берберами и падения кордовского халифата Ибн Хазм скитался по разным городам Андалусии, побывал и в Севилье, где участвовал в философско-богословском диспуте с известным андалусским философом Ибн Баджей (Авемпаце). Ибн Хазма обвинили в вольнодумстве, его сочинения были сожжены и ему запретили заниматься преподаванием.

Наиболее удавались Ибн Хазму философская лирика и стихи, посвященные любви как чувству, возвышающему человека. Множество лирических стихотворений собственного сочинения Ибн Хазм поместил в «Ожерелье голубки».

Перевод В. Микушевича

* * *

Пока ведется на земле кровопролитная война,
Причина бегства и побед во всех сражениях одна:

Влеченье наших пылких душ, о ты, жемчужина, к тебе,

Чья красота всегда в людском обличии затаена.

Вперед бросаются войска, твой свет возвышенный узрев

Перед собою вдалеке, хоть ночь беззвездная темна.

Завороженных смельчаков ты в бегство можешь обратить,

Когда появишься в тылу; и не твоя ли в том вина?

Ты ангел или человек? Ответь же мне, молю тебя,

Поскольку мысль моя давно бессилием посрамлена.

Лик человеческий на вид, но я при этом убежден,

Что тело сродно небесам, столь высока твоя цена.

Благословен Создатель наш, так соразмеривший черты

Своих творений, что тобой Вселенная просветлена.

Не сомневаюсь я: ты дух, вернее, несравненный дар

Прообраза, которым связь всех душ предопределена.

Мы можем о тебе судить, поскольку можем созерцать,

И драгоценнейшая суть явленьем запечатлена.

Когда бы не твое лицо, пришлось бы нам предположить,

Что сокровенный разум ты, а все земное — пелена.

* * *