Андалусская поэзия

Со звездою на лбу замечательный конь вороной,
Был бы он без нее словно туча иль мрак ночной.

Содрогалась земля, когда конь-красавец скакал

И копыта его высекали искры из скал.

Он летел над землей, неистов и неутомим,

Словно враг на аркане, влачился ветер за ним.

Не железных подков достойна подобная стать —

Ей в серебряных, в золотых ей пристало блистать.

* * *

Перевод Л. Кельмана

О глаза антилопы, что жизни моей угрожают,
В одежды недуга они облачили меня.

Взгляд их — меч машрафийский:[37]

вот-вот острием вонзится,Расправу жестокую надо мной учиня.

Но тут является сон и веки ее смежает,

И прячется в ножны меч — до следующего дня.

* * *

Перевод Л. Кельмана

Исполнена грации юной она,
Сияет лицо ее, словно луна,

А кудри чернее, чем темень ночная,

Колышется стан, как тростинка речная.

Рассветной порой овевает шатры

Дыханье ее — аромат камфары.

А взоры ее — как пьянящая влага:

Лишь глянет она — захмелел бедолага,

Качается, будто напился вина…

На нежных щеках — красоты письмена.

Поступки ее с красотой несогласны,

Мечи же не блеском — делами прекрасны.

* * *

Перевод Л. Кельмана

Газель молодая из Феса
     ходит, будто скользя,
Утренним солнцем сверкают
    красавицы дивной глаза,

Локонов черных ее

    ослепителен пышный наряд —
Так ранней весною листья
    мирта порой блестят.

В толк не возьму, влюбленный,

     ее ли склоняется стан,
Ива ли опускает
     ветви в речной туман?

Только увидел — сразу

     я опьянел без вина,
Будто единым духом
     кубок выпил до дна.

* * *

Перевод Л. Кельмана

О дивный свет зари, завесой тьмы сокрытый,
То золотистый луг, иглой дождя расшитый,

Или румянец роз, расцветший на щеках?

И змейки-локоны свернулись на висках.

Не знаю, как мне быть, что для меня страшней:

Укусы змеек тех иль взгляды тех очей.

Благословенен будь, бровей прекрасных лук,

Который стрелы шлет — посулы сладких мук.

Измученную грудь пронзили стрелы эти —

Любовь пылает в ней, она за все в ответе.

О, сколько же ночей я проводил без сна,

Плывя пучиной слез, где страсть погребена.

Сверкали молнии средь черных туч в ночи —

У эфиопов так блестят в руках мечи.

И божьи небеса явили нам луну,

Она была светла, как та, что жду одну.

Но сходство и в другом еще узрели мы:

Явились две луны из-под завесы тьмы.

Но только той луной небесный свод украшен,

Моя луна — со мной, живет в Баб аль-Ханаше.

* * *

Перевод Л. Кельмана

— Почему не опишешь меня в стихах? —
Спросила блистающая красотой.

И я ответил: — Язык мой слаб,

Что я могу рассказать о той,

Кто много выше любых похвал?

Была б попытка моя пустой.

* * *

Перевод Л. Кельмана