Андэ. Огонь, свет, жизнь

– А это за то, что лишил возможности подготовиться к вопросам Совета! Насколько было бы проще, если б мы заранее обсудили все варианты и выбрали наилучшие!

Забавно, что обе пощечины я чувствую сама. Связь между супругами, чёрт бы её побрал.

– То есть с самим фактом замужества ты смирилась? – в золотых глазах недоверие.

Присаживаюсь на кровать.

– Дэйн, сними эту жуткую штуку с головы.

– Традиционный убор адэнов, – он стаскивает парик, метко забрасывает в кресло и садится рядом со мной.

– Пакость, – честно высказываюсь я. – Хламида вообще ужасная, такое впечатление, что ты занавеску с окна напялил. Зачем тебе весь этот маскарад? Ты адэн независимо от того, во что одет.

Он ерошит примятые волосы.

– Смена темы – способ уйти от ответа?

– Я уже ответила, Дэйн, причём прилюдно. Или ты хочешь подтверждения?

«Хочу», – читаю в его взгляде.

– Обойдусь. Анэн, что поддержала.

– Дэйн.

Настороженный взгляд из-под лохматой чёлки. Пылающие после пощёчин щёки.

– Ты ел сегодня?

– Перекусил в Итере.

– Ужинать со мной будешь?

– Буду. Переоденусь и приду.

Переношусь в столовую. Через пару минут там возникает Стиг, и теперь мне ясно почему: я различаю силовой контур по периметру комнаты. Как паутина: дёрнешь за ниточку – сразу понятно, что кто-то попался. Стиг выгружает с подноса роскошный ужин: отбивные с картофельным гарниром и хлеб. Выпечка в Деоне – лакомство.

– Добрый вечер, маста Лика.

– Добрый вечер, Стиг. Что это у вас вместо взвара? Неужели чай?

– Угадали. Масте Мерт прислал.

Зловеще усмехаюсь. Вот что значит оброненное на прощание «сунэ». Отпиваю глоток, наслаждаясь вкусом. Всего три дня без любимого напитка, а кажется, прошла вечность.

– Итэн, Стиг. Где вы научились заваривать чай?

– Деон торгует с Аризом, маста Лика. Чай, кофе, шоколад. Адэн Кэлнирайн не садился за стол без чашки какао. Это масте Райн не приучен… не требует деликатесов.

Делаю вид, что не замечаю оговорки, но ставлю в памяти зарубку. После того, что я узнала сегодня, не удивлюсь, если Дэйна ограничивали во многом.

– Вы служили при бывшем адэне?

– Да, маста Лика, с десяти лет. – Стиг поправляет и без того ровно повязанный платок на голове. – Мои родители из замковой прислуги, я здесь родился и вырос.

– Значит, вы знали старшего брата Дэйна – Дастирайна?

– Маста Лика, вы неверно представляете себе положение слуг в замке. При встрече с хозяевами нужно было склониться до земли и не разгибаться, пока они не пройдут. Дастирайна мне довелось видеть только издали. – Стиг разливает чай по чашкам. – Очень красивый молодой человек, копия своего отца. Он погиб совсем юным.

– Давно это случилось?

– Три года тому назад, в день Перерождения Душ. Этот праздник по-прежнему проводят в Гроде у храма Анды.

Киваю. По традиции в этот день адэн должен собственноручно погасить священное пламя и зажечь его вновь.

– И что же там произошло?

– Никто толком не понял. Адэн Кэлнирайн проводил обряд десятки раз, каждый год. Но в тот день огонь вырвался и сжёг и его, и масту Олинирáйн, и их сына. Секундная вспышка – и их не стало.

– Дэйна с ними не было?

– Маста Райн тогда не покидал замка.

– Почему? – в груди нарастает глухое раздражение. – Он такой же сын адэна, как и Даст!

Стиг отворачивается, видит, что в столовую входит Дэйн, и пользуется этим, чтобы поклониться и исчезнуть. С досадой набрасываюсь на отбивную. Дэйн по обыкновению ест медленно, разрезает мясо на мелкие кусочки, тщательно пережёвывает. С подозрением принюхивается к чаю, отпивает маленький глоточек, морщится, но пьёт. Последний кусочек хлеба он старательно доедает. Запоздало вспоминаю, что Дэйн никогда не оставляет на тарелке ни крошки.

– Ты голодал? – не выдерживаю я.

Хмыканье.

– Я уже говорил, что в Деоне не голодают.

– Вопрос не о Деоне, а о тебе.

Прежде чем ответить, он допивает чай. Аккуратно пристраивает чашку на блюдце, резко вскидывает голову. Во взгляде злой вызов.

– Да.

– Это тоже входит в процесс создания проводника? – еле сдерживаю гнев.

– Не важно. Кто успел тебя просветить?

– Посол Мерт. Мог бы и сам рассказать.

– О чём? Что я – искусственно созданный урод? – золотые глаза яростно сверкают.

– Ты не урод, – сержусь я. – Но о том, что откровения Анды приходят к тебе через дикую боль, ты обязан был сказать мне сразу. Как и о том, что я твоя жена.

– Сразу? Когда ты набросилась на меня потому, что я разрушил твою жизнь? Разлучил с любимым человеком? Не хватало тебе в тот момент узнать, что ты насильно связана с калечным недомужчиной!

– В чём ты не мужчина, Дэйн? Извини, у меня была возможность тебя разглядеть, всё на месте. А чтобы проверить…

Опустившийся с невероятной силой кулак крушит стол на мелкие части. Поднос с хрустом ломается пополам, с жалобным звоном раскалываются на части чашки. Мою руку скручивает острая боль. Непроизвольно вскрикиваю, костяшки саднят так, словно с них содрали кожу. Этого достаточно, чтобы Дэйн переменился в лице.

– Лика?!

– Лечи себя, быстро! – тычу пальцем в его окровавленную ладонь с торчащим осколком. – Мне же передаётся всё, что ты испытываешь!