Андэ. Огонь, свет, жизнь

Тоже выдумала! Это Совету пыль в глаза пустить годится, а в жизни… В жизни я или средство добиться желаемого, или исполнитель мутного пророчества бога. Ищу глазами часы – на тумбочке рядом с кроватью лежат наручные. Семь тридцать семь. Надо вставать, но я боюсь разбудить Дэйна. Пусть он и говорил, что спит крепко, с его вечным враньём ни в чём нельзя быть уверенной. Я тренируюсь различать потоки силы: если ослабить защиту, они наполняют всё пространство вокруг. Каждый предмет окружён коконом из энергетических оболочек, который может рассказать очень многое. Старинный шкаф в спальне – запутаешься считать его слои, больше ста точно. Мягкое кресло, в котором я спала в первую ночь, относительно новое, ему всего три года. Толстый ковёр на полу постелен в позапрошлом году, а картина на стене настолько древняя, что её оболочка не меньше риена.

Любопытства ради я решаю посчитать количество оболочек Дэйна. Одна, вторая, третья… двадцать пятая… что?! Последняя, двадцать шестая, оболочка не сформировалась окончательно. Получается, он моложе меня? Нет, как вам это нравится? Я громко фыркаю.

– Доброе утро, Лика, – сонно бормочет Дэйн.

– Тебе двадцать пять лет? – вместо приветствия возмущаюсь я.

– Двадцать шесть через три недели. Так что не радуйся, у нас всего два месяца разницы.

– Ха! Целых два месяца в году я буду помыкать тобой на правах старшей!

Он расплывается в улыбке.

– Как ты себе это представляешь?

– Ты будешь меня слушаться. Выкинешь свою жуткую хламиду и корону…

– В короне бриллианты стоимостью с годовой бюджет Деона, – со смешком вставляет Дэйн.

– Значит, сдашь её в музей. Затем отрастишь волосы – хотя бы до лопаток. Вот зачем было кромсать?

– Ухаживать лень.

– Не переживай, я обещаю тебя расчёсывать.

– А лысым я после этого не останусь? – скептически спрашивает он.

– Рука не поднимется на такую красотищу, – успокаиваю его.

– Что ещё, Лика?

– Пока всё, но я обязательно что-нибудь придумаю, – спешу обнадёжить. – Как тебе спалось?

– Замечательно… – тихое и искреннее. – Я уже забыл, как это – спать без боли.

От тона его голоса внутри щемит.

– Ты давно… Когда тебя…

– В пятнадцать лет.

Мои руки невольно сжимаются в кулаки.

– Лика, теперь это запрещено законом. Больше никого никогда не искалечат.

Чтобы скрыть чувства, мне приходится отвернуться.

– Сегодня ты опять удерёшь по своим государственным делам?

– Можешь пойти со мной, – ответ следует после короткой паузы. – То, что ты моя жена, больше не тайна, а тебе должно быть интересно посмотреть, как строят дома в Деоне.

– Конечно интересно! – уверяю я.

– Тогда завтракаем и идём.

Слежу, как он поднимается. Что бы ни болтали мерзкие сплетники, физически с ним всё в порядке. Длинноногий, жилистый, плечи узкие, но талия ещё тоньше. Всё вместе смотрится неплохо.

– Дэйн.

Он оборачивается.

– У тебя красивая фигура.

Даже с такого расстояния слышно, как он нервно сглатывает. Ну не всё же гадости про себя слушать.

– Лика… Поторопись, у нас на всё полчаса.

Разочарованно вздыхаю. Ведь явно не это собирался сказать. Тоже встаю, иду в свою ванную. Быстрый душ, укладка волос тёплым воздухом – пользоваться энергией удобнее, чем сушкой. Незабудковый костюм, лучшие туфли и чуть-чуть косметики. Не зря же я её прихватила, собираясь очаровывать Вирта. Показываю язык собственному отражению и лечу в столовую. Стиг уже принёс завтрак, яичницу-глазунью и чай.

– Доброе утро, Стиг. А взвара нет? – интересуюсь я.

– Доброе, маста Лика. Вы же любите чай.

– Я – да, – улыбаюсь. – Но Дэйн его пил, словно в чашке яд.

Стиг тоже улыбается краешком губ.

– Понял, маста Лика.

Он наклоняется и заговорщицки шепчет:

– Маста Райн очень любит сладкое, но никогда себе его не позволяет. А если вы попросите… – Стиг многозначительно умолкает и исчезает.

В столовую входит Дэйн, и я восхищённо ахаю. Огненная грива спадает до середины спины, как я и сказала. Волосы переливаются всеми цветами пламени от оранжевого до алого.

– Ты так хотела? – на меня он не смотрит, подрагивающие ресницы выдают волнение.

– Да… – замираю в восторге от способностей деонцев и от того, насколько он преобразился. – Дэйн, вот как надо явиться на Совет. Они же со своих кресел попадают! Жаль, в Совете женщин нет… Хотя хорошо, что нет.

Недоумённое:

– Почему?

– Советы затянутся до глубокой ночи.

Дэйн непонимающе моргает. Утыкается в тарелку, мужественно сражается с завтраком. Где-то я читала, что кратковременное голодание вызывает неодолимую тягу к еде, а вот долгое, годами, наоборот, отбивает желание есть навсегда. Но это происходит не за год и не за два. Сколько лет недоедал Дэйн?

– Лика, ты готова?

Деловито собираю посуду на поднос, переношусь на кухню. Стиг уже там, готовит завтрак для остальных. Любуюсь, как яйца сами выскакивают из ячеек, раскалываются строго посередине, посуда летает по воздуху – куда там моим умным помощникам. Быстро составляю тарелки и чашки в посудомойку.

– Не запускайте пока, – просит Стиг. – Я потом догружу.

Киваю ему и возвращаюсь. Дэйн ждёт у окошка, барабанит пальцами по подоконнику.

– Нужно зачерпнуть энергии из источника. Сама переместишься?