Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Предвидится страшная, колоссальная стихийная революция, которая потрясет все царства мира изменением лика мира всего. Но для этого потребуется сто миллионов голов. Весь мир будет залит реками крови.

Федор Михайлович Достоевский, («Дневник писателя» за 1877 год)

Не пророчества, но прозрения

Было бы несправедливым утверждение о том, что вся русская литература позапрошлого века готовила почву для революций ХХ века. Были в России писатели, поэты, которые прекрасно понимали, куда неслась «русская тройка»: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа» (из поэмы Н. В. Гоголя «Мертвые души»). Большинство писателей и поэтов даже не ставили подобного вопроса и уж тем более не думали над ответом.

Но были все-таки некоторые, кто думал и даже давал свои ответы. Суть ответов была такова: Русь несется к великой смуте и революции. Таких немногочисленных литераторов при их жизни, как правило, не воспринимали и даже считали не вполне адекватными, но уже в ХХ веке называли «пророками». Конечно, «пророки» – натяжка и даже метафора. Преподобный Антоний Великий говорил: «И люди, и Ангелы – и те, и другие не знают будущего, а одной только Божественной Троице принадлежит знание будущего, и предосмысления будущего. <…> чтó узнают из вышней премудрости, то они и говорят»[213].

Скорее, наиболее глубокие писатели и поэты не пророчествовали, а предчувствовали и на основе своих предчувствий предупреждали, предсказывали, предугадывали. И даже писатели и поэты с самой тонкой интуицией далеко не во всех случаях предугадывали грядущие события, случались и серьезные ошибки. О том, что в строгом смысле слова предсказания писателей нельзя называть «пророчествами», пишет богослов и культуролог Александр Буздалов[214]: «Лучшим доказательством того, что даже те “пророчества” Достоевского, которые исторически, казалось бы, сбылись (касающиеся материалистического социализма, в частности), были осуществлены не в результате действия Святого Духа (как в пророчествах в собственном, или ортодоксальном значении этого термина: “не человек тот, кто изрекает пророчества, но Дух Божий; Он принимает вид и образ в пророках…” (святой Ириней Лионский. Доказательства апостольской проповеди, § 49), но в результате несовершенного человеческого “мудрования” (“разумения” “падшего естества”, искаженного греховными страстями ума “ветхого Адама”), являются значительные погрешности и неточности даже этих предсказаний. Кроме того, сам Достоевский не считал эти историософские этюды своими главными пророчествами как духовным завещанием потомкам».

Наверное, все литераторы XIX века (да и не только литераторы, но и люди искусства, философы – одним словом, творческая интеллигенция) в душе считали себя пророками. Понимая свое творчество в духе стихотворения А. С. Пушкина «Пророк», заключительные строки которого представляют собой обращение Бога к поэту:

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.

Что ж, действительно многие писатели и поэты в XIX веке по-своему жгли глаголом сердца людей. Но, как мы показали выше, источником их глаголов был отнюдь не Бог. Их глаголы имели другое происхождение: они были горячим дыханием огненной геенны, которое через сердца доверчивых людей воспалило пожар так называемой «русской» революции.

Но были писатели и поэты, которые свои ощущения будущего строили на Евангелии и Предании Церкви, которые давали глубокое понимание движущих сил истории и содержали предупреждения человечеству в случае его отклонения от заданного Богом пути. По сути, так называемые предсказания литераторов о будущих катаклизмах ХХ века лишь переложение вечных евангельских пророчеств на язык художественных произведений. То, что некоторые восторженные поклонники русских писателей и поэтов называют «пророчествами», наверное, правильнее называть «прозрениями». Автор «прозревает» и начинает понимать вечные истины христианской метафизики истории.

Прозрения русских поэтов

Предчувствия, или прозрения начинаются с А. С. Пушкина. Вот что об этом пишет известный русский философ Николай Бердяев: «Пушкин чувствовал бунтарскую стихию в русском народе и предвидел возможность “русского бунта, бессмысленного и беспощадного”. И в наиболее гармоническом Пушкине нельзя найти полной гармонии, и он чувствовал нездоровость, разорванность и неправду императорской России»[215].

Наверное, самым потрясающим по своей остроте является стихотворение М. Ю. Лермонтова «Предсказание»: