Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

А кто в Советском Союзе не знал Александра Фадеева? Он прославился своим романом «Молодая гвардия», удостоенным Сталинской премии. Был всячески обласкан властью; являлся членом Центрального комитета КПСС – очень высокий партийный пост! В школе роман Фадеева на уроках литературы изучали самым тщательным образом. Между тем писатель ушел из жизни в результате самоубийства. Официальная версия – суицид на почве алкоголизма. Каковы действительные причины смерти, мы не знаем (называются многие версии). Но диагноз алкоголизма ни у кого из знавших писателя, сомнения не вызывал. Запои «великого» писателя иногда длились по две-три недели.

Еще один пример – поэт и актер Владимир Высоцкий, ушедший из жизни в возрасте 42 лет. На протяжении многих лет злоупотреблял алкоголем, затем к нему прибавились морфий и амфетамин. Об этом мы узнаем даже из его стихов. Так, в 1979 году он писал:

Но я собрал еще остаток сил,
Теперь его не вывезет кривая:
Я в глотку, в вены яд себе вгоняю —
Пусть жрет, пусть сдохнет – я перехитрил.

В этих строках Владимир Семенович обращается к тому, кто живет внутри него и водит рукою поэта – «мохнатому злобному жлобу» («Меня опять ударило в озноб, // Грохочет сердце, словно в бочке камень: // Во мне живет мохнатый злобный жлоб // С мозолистыми цепкими руками»). Увы, Владимир Семенович заблуждался насчет того, что он сумел перехитрить этого самого «жлоба». Перехитрил поэта «жлоб», который всячески подталкивал Высоцкого, чтобы тот вгонял себе яд и в глотку, и в вены. Через год с небольшим после написания этого стихотворения поэта не стало.

У многих перечисленных выше (и не перечисленных) «героев» «литературного фронта» была своя «философия», объясняющая, почему они пьют, как, сколько и что они пьют. Вот, например, американский писатель Эрнест Хемингуэй, получивший в 1954 году Нобелевскую премию по литературе (за повесть «Старик и море»). Писатель любил говорить, что «выпивка – это способ достойно завершить прожитый день» и «виски – это пища не для желудка, а для души». «Дозы» у этого американского писателя были поистине «лошадиные» (несколько литров всякой всячины – коктейли, вино, виски, ром, пиво). До хорошего это не довело, Хемингуэя на исходе лет сильно мучил цирроз печени, начались психические отклонения.

А вот у Джека Лондона концовка была еще более печальная. В ночь на 22 ноября 1916 года писатель покончил с собой. Вот что сам Джек Лондон писал про свои пристрастия: «Мой распорядок исключал алкоголь только утром: первый стакан я выпивал, лишь окончив свою тысячу слов. После этого и до обеда я уже не считал стаканов и был всё время под хмельком. Перед ужином я снова подкреплялся. Старая история! Чем больше я пил, тем больше мне было нужно для достижения желаемого действия. Вскоре меня уже перестали удовлетворять коктейли. Мне было некогда возиться с ними, да и желудок мой столько не вмещал. Виски действовал куда сильнее. Его требовалось меньше, а результат был ощутимее. Теперь мою предобеденную порцию составлял пшеничный или ржаной виски, смеси выдержанных вин, а в конце дня – виски с содовой».

А вот Эрих Мария Ремарк. Некоторые почитатели писателя говорят, что его рассказы пропитаны терпким ароматом кальвадоса (бренди, полученный путем перегонки яблочного или грушевого сидра). «Что ты будешь делать, когда война закончится? – Пить, чтобы забыть всё. – А если не поможет? – Всё равно буду пить». Особенностью Ремарка было то, что принимавшиеся им «дозы» не активизировали, а, наоборот, полностью блокировали его творческую деятельность. Пил он, как говорят биографы, чтобы побороть свои «комплексы». Сам же он после прекращения запоев винил себя за пусто потраченное время: «Сколько времени выпито и прокурено… Когда я, наконец, займусь работой…». Но остановок в работе, вызываемых водкой, вином и кальвадосом, становилось всё больше.

У американского писателя Уильяма Фолкнера еще не успела начаться литературная карьера, а он уже в свои 18 лет был алкоголиком (биографы утверждают, что, мол, виновата наследственность, он родился в семье алкоголиков). При всем этом в 1949 году (в возрасте 52 года) был удостоен Нобелевской премии по литературе. Всё чаще происходили приступы белой горячки, устойчивые провалы памяти, нервное истощение. Смерть в 64 года.