Англичанин из Лебедяни. Жизнь Евгения Замятина (1884–1937)

Замятин умел быть веселым, чаще всего вне своего дома, где была, как мне в молодости казалось, какая-то чуть унылая преданность его подруги, словно чувствующей себя виноватой из-за не данного ему ребенка, или будто несуществующая детская могилка разделяла их, и, может быть поэтому Людмила Николаевна жила, пока не попала за границу, со взором долу и чуть в сторону – в какую-то точку на полу между своими смешными старомодными ботинками с белым лайковым верхом и черными пуговицами и добротной английской обувью Евгения Ивановича. В Париже в последние годы его жизни этого уже не было, может быть, трудности жизни на чужбине и его обнаружившаяся болезнь сердца сплотили этих двух таких разных, но одинаково незаграничных людей? Правда и то, что не было у Евгения Ивановича за границей барских домов друзей, где царствовали красивые литературные девушки с изящными ногами и хорошим знаньем иностранных языков. А в России еще были, и он умел и в тяжелые годы подтрунивать, и острить, и смеяться, и не одними своими азиатскими умными глазами, а в голос, даже плечами, даже трубку вынув изо рта [Кунина 1991: 96].

Другими словами, когда Замятин перестал быть звездой литературного мира, затмевающей жену в светском обществе и поддающейся легким соблазнам, пара смогла заново почувствовать то родство душ, которое свело их вместе тридцать лет назад. Видимо, эмигрировав из России, они преодолели и некоторые трения, возникавшие в семье. О куклах Ростиславе и Мише не упоминается ни в одном из писем, отправленных после 1931 года. Возможно, они тоже остались в Ленинграде, поскольку вопрос бездетности был уже не так актуален для Замятиных.

В конце ноября Д. С. Уотт из «Glasgow Herald» ответил на предложение Замятина написать еще один ежегодный отчет о состоянии российского судостроения. Уотт пообещал ему еще семь гиней за статью в 1000–1500 слов, которую нужно было выслать до 10 декабря: «Как Вы понимаете, в нашем “Торговом обозрении” мы хотим отчитаться о работе, проделанной в 1934 году, и обозначить перспективы на 1935 год. Ваша статья будет представлять особый интерес в связи с тем, что в нашей стране мало достоверной информации о судостроительной деятельности в СССР». Эта статья под авторством «профессора Евгения Замятина» вышла 29 декабря и имела следующее название: «Судостроение в Советской России. Действия по улучшению производства. Поворотный момент в промышленности. Проектируемая ледокольная флотилия»[567].

Последние несколько недель 1934 года отражены лишь в нескольких письмах, посланных Замятиным из Парижа. Два из них, довольно мрачные, были отправлены Куниной-Александер; в одном из них он благодарил ее за то, что она познакомила его с югославским художником Иваном Табаковичем, оформившим обложку для ее перевода рассказа «На куличках» (выполненного в 1931 году). Замятину очень понравилось общение с ним: