Англичанин из Лебедяни. Жизнь Евгения Замятина (1884–1937)

Парижские февральские сумерки. Какая-то серая отрава ползет в комнату из-за окна. Если б я был псом – я выл бы от тоски. Вместо меня – где-то внизу воет радио. Я жду звонка: сейчас должен придти доктор, чтобы говорить всякие утешительные слова, которым я не верю…

Звонок – и вдруг вместо доктора – Ренэ Гейльброннер, с огромной коробкой в объятиях – ис объятиями «de la part de Irotch-ka» [ «от Ирочки»]. Вы себе не представляете, до чего это было вовремя морально — чтобы заставить настроение измениться – чтобы заставить вспомнить, что не так уж плохо на белом свете, пока есть друзья.

Спасибо Вам, милая «Irotchka» – прежде всего не за что-нибудь другое, а за Вас самоё – за дружбу – за внимание. Мне очень трудно чувствовать себя растроганным или, особенно, говорить об этом, но ей-богу, Вы победили, милая галилеянка!

Я начал вчера утром писать Вам ответ на Ваше письмо от 10-П, но успел написать только несколько строк – «деловых» – по поводу предложенного Вами «учета» моего будущего югославского гонорара. По совести – я предпочитал бы обойтись без этого аванса. Есть шансы, что в ближайшие дни придут к разрешению какие-нибудь из затеянных мною кинематографических дел – и тогда, хотя на время, все будет в порядке. Но – это рулетка, Lotterie Nationale [национальная лотерея]: шансы могут и обмануть. (А еще вернее, что могут обмануть почтенные кинематографические деятели: это – за самыми малыми исключениями – гангстеры, по которым плачет тюрьма).

Во всяком случае, я писал Вам, чтобы Вы подождали с посылкой денег до следующего моего письма, которое я рассчитывал послать через несколько дней. Но раз уж Ваша Ренэ привезла мне и выложила на стол un beau billet de cinq cent francs [прекрасная банкнота в 500 франков] – с заявлением, что имеет Ваш категорический мандат оставить деньги у меня – я взял их, в чем торжественно и расписываюсь.

Но все-таки: за что? Что предполагается перевести и издать? Книгу повестей? Роман – «Nous autres» [ «Мы»]? Как только это выяснится – напишите: что, кто, сколько, когда (a propos: роман весною выходит по-испански, в Южной Америке – в Сант-Яго) – чтобы мне знать счет моим «авансам» от Вас.

Впрочем, Вам сейчас – в Вашей театральной горячке – не до этих всех дел: Ваш Пушкин уже ходит, наверное, по сцене и говорит. <…>

Привет Вам, Пушкину и Божидару. ЕвгЗ[599]