Англичанин из Лебедяни. Жизнь Евгения Замятина (1884–1937)

Можно точно утверждать, что Замятины использовали автомобиль для поездок по северо-востоку Англии. В этом регионе Британии имеется много интереснейших мест для туризма. Их внимание мог привлечь растянувшийся на сотни метров разрушенный замок Данстанбург на побережье Нортумберленд. В автобиографии 1923 года Замятин пишет о том, что он «…много ездил в 1916–1917 гг. по Англии, Шотландии» [Галушкин и Любимова 1999:4] (Автобиография 1923 года). Однажды он посетил Эдинбург, где его поразил черный силуэт замка на фоне заката. Он пишет, что в Англии он «…строил корабли, смотрел развалины замков, слушал, как бахают бомбы с немецких цеппелинов, писал повесть “Островитяне”» [Галушкин и Любимова 1999: 3] (Автобиография 1922 года). Видимо, в ноябре 1916 года он также посетил Лондон (предположительно в компании Людмилы), так как в его записных книжках есть описание парада лорд-мэра. После одной из своих лондонских поездок он язвительно отзывался о британской постановке «Вишневого сада», критикуя ее нелепые костюмы. Однако его поразил либерализм местной театральной цензуры, разрешающей ставить на сцене пьесы Оскара Уайльда (само упоминание его имени приводит леди Кембл, героиню «Островитян», в негодование) [Казнина 1997: 200-01].

Вероятно, участие Замятина и Людмилы в культурной жизни Ньюкасла было ограничено их уровнем владения языком. Например, нет свидетельств того, что они брали книги в элегантной библиотеке Литературно-философского общества Ньюкасла-на-Тайне, которую все сокращенно называли «Лит и Фил». «Лит и Фил» находилась рядом с главным вокзалом и отелем, где Замятин остановился, когда приехал в Ньюкасл. В библиотеку было записано несколько тысяч человек, ее книжная коллекция насчитывала более 60 000 томов. Кроме того, в ней была богатая музыкальная подборка, включавшая 700 партитур современной британской, французской и русской музыки, приобретенных в 1914 году. Библиотека предлагала обширную программу лекций и концертов, которые не прекращались на протяжении военных лет, и, казалось бы, она могла стать для Замятиных хорошим местом для времяпрепровождения [Parish 1990: 22,28,31,33,75]. Музыкальная жизнь города была очень насыщенной, а художественная галерея «Лэнг», открывшаяся в 1904 году, отражала богатство «Северного мегаполиса», население которого насчитывало четверть миллиона человек.

Сохранилось очень мало писем, отражающих период с сентября 1916 по сентябрь 1917 года, т. е. те двенадцать месяцев, которые семья Замятиных провела в Ньюкасле. Это и неудивительно, учитывая существовавшие во время войны перебои в почтовых и иных сообщениях с Россией, поскольку паромное сообщение с Норвегией через Северное море было приостановлено. Черновик одного письма, датированный, судя по всему, концом 1916 года, был адресован Вульфу и Варе, их родственникам. В шутливо-строгом тоне Замятин пишет Вульфу, что ему не хочется начинать свои новогодние поздравления с упрека, но как же это так – Вульф, как «старший», забыл объяснить Варе, что младенцев не аисты приносят – ведь теперь уже слишком поздно. На обороте этой же страницы он ласково обращается к Варе, выражая надежду, что «а light touch of maternity» [легкое касание материнства] помогло расцвести ее красоте. Замятин шутит, что, пока она занимается увеличением числа жителей Земли, он, находясь на другом конце Земли, каждый день представляет собой угрозу его сокращения, так как рискует переехать кого-то из молодых британцев на своем автомобиле, с восторгом разгоняясь на нем до 15 миль [24 километров] в час [ОР ИМЛИ. Ф. 47. Оп. 3. Ед. хр. 4]. 18 декабря они с Людмилой отправили с Сандерсон-Роуд письмо Ремизову, в котором писали, что страдают от холода из-за отсутствия в Британии русских печей и что им приходится прибегать к виски, чтобы согреться [ОР ИМЛИ. Ф. 47. Оп. 3. Ед. хр. 12]. Два дня спустя он также написал своему бывшему редактору Миролюбову: