Англичанин из Лебедяни. Жизнь Евгения Замятина (1884–1937)

В мае наконец осуществился проект по изданию новой «Литературной газеты», которую планировалось выпускать раз в две недели. В редакцию вошли Волынский, Замятин, Тихонов и Чуковский. В первом номере должна была выйти еще одна статья Замятина, посвященная свободе печати, – «Пора». Однако близкие к антибольшевистским настроения значительной части авторов были признаны неприемлемыми, и газета была запрещена [РНЗ 1997,2:480-81]. Пока шли дискуссии о судьбе издания, Чуковский и Волынский оставались в Петрограде, чтобы следить за печатью первого номера. Замятин вместе с художником Добужинским отправился в отпуск в загородный дом для писателей и художников в Холомках Псковской области, который был предоставлен в распоряжение членов Дома искусств. Именно туда в феврале уезжал Чуковский, когда с семьей пережидал голодные времена. По стечению обстоятельств Холомки были родовым поместьем того самого князя Гагарина, первого директора Политехнического института. Это его вдова княгиня Мария разрешила Чуковскому и Добужинскому организовать дом отдыха не только в своем имении, но и в соседнем поместье Вельское Устье, принадлежавшем ее сестре. Однажды она показала Чуковскому письма поддержки и благодарности, которые получал князь Гагарин, защищая своих учеников от преследования полиции при Николае II. Среди прочих там была записка и от студента Замятина [Чуковский 2003: 183]. Той весной Замятин провел в Холомках около недели, наслаждаясь хорошей погодой и записывая свои мысли в записные книжки. В итоге он даже не приехал в Петроград к 23 мая, как первоначально планировал[153]. Беседы с княгиней Марией и ее дочерью Софией вдохновили его на наброски для романа «Дубы», действие которого, очевидно, происходит в Холомках. В нем описывается дореволюционная жизнь семьи Гагариных [Брюханова 2008: 34].

Важно отметить, что лето того года было для писателя очень насыщенным. После Холомков он поехал в Москву – частично по совету Пильняка. 13 июня он прочитал «Ловца человеков» аудитории, состоявшей из писателей. Там присутствовал Б. Л. Пастернак, похваливший его. 24 июня он прочитал тот же рассказ потенциально более враждебной, просоветски настроенной публике, добавив «Пещеру» в качестве своего рода провокации. К его удивлению, этот вечер также прошел успешно[154]. Он встретился с Горьким и издателем Гржебиным (надеясь получить свои гонорары, но безуспешно); он также предложил уговорить наркома просвещения А. В. Луначарского снять запрет на издание «Литературной газеты». В то же время он попытался предложить одному из московских театров свою пьесу «Огни св. Доминика»[155]. Он собирался провести какое-то время в Лебедяни, где заболела его мать, но узнал, что поезда до близлежащего Ельца не ходят с начала мая – трасса была повреждена, скорее всего в результате диверсии, проведенной антибольшевисткими повстанцами. Прошедшее в то время крестьянское восстание в Тамбовской губернии возглавил бывший социалист-революционер А. С. Антонов.

Иллюстрация Ю. П. Анненкова (1921 года) к рассказу Замятина «Ловец человеков» («Портреты», Петербург, 1922)

Тогда Замятин принял приглашение Пильняка поехать с ним на несколько дней в Коломну – старинный город, расположенный чуть более чем в 100 километрах к юго-востоку от Москвы. Несмотря на то что на вокзале была длинная очередь за билетами, он смог получить билет в обмен на четыре булочки, которые испекла Людмила. Он был в восторге от церквей, монастырей и кремля в центре этого города на Москве-реке. Однако Замятину было трудновато в грязноватом доме Пильняка, к тому же имевшего привычку допоздна не ложиться спать[156]. Пильняк тоже не мог понять, нравится ли ему новый приятель, который в тот приезд вызвал у него очевидное раздражение: «…думаю, что его несчастье, что он как человек почти совсем инженер и почти совсем не писатель (вещи плохо совместимые), как человек он не очень выигрышен, а человек он талантливый и умный». Далее Пильняк пишет, что проза Замятина холодна и лишена эмоций, но все же признает высокое качество его эссе[157].

Портрет К. И. Чуковского работы Ю. П. Анненкова (1921 год) («Портреты», Петербург, 1922)