Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах (билингва)

This is the cave of which I spoke,
These are the blackened stones, and these
Our footprints, seven lives ago.

Darkness was in the cave like shifting smoke,

Stalagmites grew like equatorial tree,
There was a pool, quite black and silent, seven lives ago

Here such a one turned back, and there

Another stumbled and his nerve gave out;
Men have escaped blindly, they know not how.

Our candles gutter in the mouldering air,

Here the rock fell, beyond a doubt,
There was no light in those days, and there is none now.

Water drips from the roof, and the caves narrow,

Galleries lead downward to the unknown dark;
This was the point we reached, the farthest known.

Here someone in the debris found an arrow,

Men have been here before, and left their mark
Scratched on the limestone wall with splintered bone.

Here the dark word was said for memory’s sake,

And lost, here on the cold sand, to the puzzled brow.

This was the farthest point, the fabled lake:

These were our footprints, seven lives ago.

Майкл Робертс (1902–1948)

Рóколл [88]

Утешит сон, но утешения не даст.
Грохочут волны о скалу; скиталец помнит,
И тонущий корабль, и бешенство валов,
Вой ветра, ну, а больше — ничего.

Скалистый Рóколл, двести миль на запад от Гебрид

Семьдесят футов в высоту, диаметр — восемьдесят три,
Холл[89] в восемьсот десятом был здесь, но уплыл,
Забраковал отрог последний Атлантического шельфа.

О чем мечтать вдали от всех архипелагов?

Твой крик похож на крик голодной чайки;
Бьют те же волны в берег Тайри, в берег Фулы[90];
Спасенный одинок, до смерти — полшага.

Не лучше ль было сгинуть вместе с кораблем?

Под голым небом голый пилигрим
Поймет, очнувшись: равен ум безумью
Под серым небом, вжатым в кромку моря.

Перевод Е. Витковского

Крепость

Слова крушатся, скалами крошась;
Из туч громоздких, черной вышины,
Слова крошатся со стволами тьмы;
Ни белых флагов здесь, ни обороны.

Здесь мрачный замок встал в дурные годы,

Старик воздвиг его с большим трудом,
Покрыл его лепниной, но теперь
Он как бурдюк пустой, как плод гнилой.

Ствол вырвался из почвы, и народ,

Неистовствовал, гибель изблевав.
Кто знает, для чего они погибли?
Их кости — прах, а имена забыты.

Предместья вверх ползут, бегут трамваи,

Гоняет привидений детвора;
Сверкает солнце, исчезают стены
Блестя несостоявшимся величьем.

Забудем войны за места пустые;

Воздвигнем башню мира или смерти;
Но крепость так и будет возвышаться
Как кадр из фильма, как безумный образ.

Перевод Е. Витковского

Образы смерти