Английская поэзия XIV–XX веков в современных русских переводах (билингва)

High on a bough beneath the moonlight pale
That over-rated bird the nightingale
Sang and sang on. I thought my heart would break
At first, to feel again that forlorn ache
Across the waste of history — “Wine, Red Wine!”
Fitzgerald’s Nightingale, with voice divine,
Called out — “to stain my rose-love’s pale cheeks red!”
And Keats arose, among the wintry dead,
And testifies, his sunken eyes ashine —
The song; dusk; dream; and oozy eglantine!

But these are dead and dumb. This is a fowl

Hatched from an ordinary egg. The owl
Like generation owneth. The world wags
And from a pure tropism the small bird brags,
His vocal cords to something in the air
Reacting, never of the spring aware,
While still more passive, dumb and deaf and blind
Keats and Fitzgerald slumber, clay-confined;
Close-hugged by greedy earth, whose barren vales
Nurse for one Keats a billion nightingales.

Кристофер Кодуэлл (1907–1937)

Расстрельная команда (1917)

Мне не дано, когда конец придет,
Увидеть их старания и пот;
Смерть всех настигнет — поздно или рано;
Покуда же смятенье, грязь и раны.
На грани ночи — и момент всё ближе —
Щеку к прикладу всё-таки увижу.
Но трусость ли — мученью краткой свары
Сон предпочесть и вечные кошмары;
Взял на себя я подвиг выше силы —
И навсегда бесчестье поглотило?
Всё те же бомбы гулкий воздух шлёт,
Всё так же в бой идет знакомый взвод;
Но вскоре будут там же, где и я,
С позором обогнавший вас, друзья.
А маки расцветут у всех могил,
Храбрец иль трус здесь голову сложил,
Повсюду снова вырастет пшеница,
И только на траншеях не родится,
Где злобная война стопою алой
Мир Божий, словно грозды, растоптала.

Перевод Е. Кистеровой

Классическая встреча