Английские письма или история кавалера Грандисона

Однако она не долго продолжалась. Нкоторая женщина знатнаго достоинства, извстная боле по своей красот нежели по добродтели, взяла надъ нимъ такую власть, противъ коей мои совты и его общанія не могли его защитить. Я сталъ его за то укорять. Я напоминалъ ему о данномъ мн его слов. Онъ разгнвался за вольность простительную дружб и столько ослпился своею страстію, что вышелъ изъ границъ природнаго своего свойства и озлобился до такой степени что началъ весьма обидно поноситъ своего друга. Дражайшей Іеронимъ! съ какимъ великодушіемъ позналъ онъ въ другое время тотъ поступокъ, которой тогда я къ его добру употреблялъ! Мы и въ другой разъ разстались и съ такимъ уже намреніемъ, чтобъ никогда не видаться.

Онъ слдовалъ за тою любовницею, которая была причиною нашей разлуки и препроводилъ уже нсколько мсяцовъ въ таковомъ самаго себя забытіи. Тогда другой любовникъ сей госпожи, возревновавши столь продолжительнымъ предпочтеніемъ, вознамрился отдлаться отъ своего соперника такимъ образомъ, которой въ Италіи очень обыченъ. узнавши о времени его отъзда, когда надлежало ему по своимъ дламъ отправиться въ путь подговорилъ онъ нкоторыхъ разбойниковъ изъ Бресціи дабы его убить. Сіе злодяніе было, исполняемо не далеко отъ Кремоны. Они дожидались его въ небольшой рощ не далеко отъ большой дороги. Одно обстоятельство, которое назвать можно слпымъ щастіемъ, но которое гораздо лучше знающими именуется Провидніемъ, принудило меня хать въ самое то время по сей дорог съ двумя служителями хавшими впереди моей коляски. Я увидлъ устрашенную лошадь, перебгающую черезъ дорогу, у коей узда была изорвана а сдло окровавлено. А какъ сіе зрлище ясно показывало опасность сидвшаго на ней, то я поворотилъ въ рощу; я тамъ увидлъ человка лежащаго на земли и защищающагося всми своими силами противъ двухъ убійц, изъ коихъ одинъ старался зажать ему ротъ а другой кололъ его кинжаломъ. Я въ тужъ минуту выскочилъ изъ коляски, и побжалъ къ нимъ обнаживъ мою шпагу, крича чтобъ мои люди поспшали за мною, равнымъ образомъ притворясь кликалъ я ихъ такъ какъ будто бы оныхъ было со мною великое множество. Смертоубійцы обратились тотчасъ въ бгство, и говорили другъ другу, убжимъ, убжимъ, онъ убитъ до смерти. Таковое злодйство привело меня въ великую ярость и пустившись за ними въ слдъ, догналъ одного, которой остановясь началъ направлять противъ меня нкоего роду Пищаль; (*) но я весьма удачно отвернулъ ее одною рукою, а другою схватя убійцу повергнулъ его къ своимъ ногамъ. Я надялся было его удержать. Но увидя издалека, что товарищъ его возвращался къ нему на помощь, да и другіе два разбойника появились на лошадяхъ, вознамрился я отступить. А какъ скоро люди мои прибжали ко мн на помощь будучи весьма хорошо вооружены да и самъ почталіонъ оставя мою повозку бжалъ за ними; тогда храбрецы, кои по крайней мр сочли что опасность для нихъ стала равна, пустились въ бгство будучи столько же тмъ довольны, сколько и я, увидя таковое ихъ намреніе. Посл сего я съ торопливостію прибжалъ къ тому нещастному путешественнику, которой лежалъ на трав безъ чувствъ и весь въ крови. Сколько я изумился узнавъ въ немъ Барона Делла Порретту!

(*) Старинное ружье, имющее при себ для прицливанія сошку.

Онъ оказывалъ еще некія знаки жизни. Я тотчасъ послалъ моего человка за лкаремъ въ Кремону, между тмъ употреблялъ вс старанія къ перевязанію его ранъ, коихъ было три, на плеч. на груди и на правой лядве, изъ коихъ послдняя была самая большая. А какъ къ сей послдней не доставало уже у меня искуства, то я принужденъ былъ завязать оную своимъ платомъ дабы только удержатъ сильное теченіе крови. Оставшіеся со мною люди помогли мн перенести его въ мою коляску, гд я продолжалъ о немъ мое попеченіе, тогда увдомили меня что не въ дальнемъ разстояніи, въ той же рощ, нашли они его человка всего израненаго и привязаннаго къ дереву, а подл его лежала убитая его лошади. Я приказалъ его привести и видя что онъ не въ состояніи былъ владть собою, уступилъ ему свое мсто подл его господина. Посл сего отправились мы въ путь къ Кремон, дабы скоре встртиться съ лкаремъ, а я шелъ подл коляски.

Іеронимъ находился еще и тогда безъ чувствъ; но по прибытіи лкаря, которой тотчасъ употребилъ вс способы своего искуства къ его вспомоществованію, открылъ онъ глаза; онъ смотрлъ на меня съ удивленіемъ и вскор меня узналъ. Лкарь увдомилъ его, что онъ обязанъ мн своею жизнію. Тогда вскричалъ онъ, о Грандиссонъ! для чего не послдовалъ я вашимъ совтамъ! для чего не сдержалъ я своихъ общаній! и осмлился еще съ подлостію поноситъ васъ: проститъ ли мн ето избавитель мой? Вы будете разполагать моею жизнію, вы будете ей путеводителемъ, естьли Небо сохранитъ мн оную.