Английские письма или история кавалера Грандисона

Я ему тогда объявилъ, что по перемнно могъ бы продолжать годъ въ Италіи, а другой въ Англіи, естьли дорогая Клементина согласна будетъ со мною здить: или естьли ей такія поздки не нравны, то я хотя три мсяца проживать буду въ своемъ отечеств: чтожъ до закона касается; то она всегда будетъ свободна держаться исповдуемаго ею, я желаю только чтобъ раздаватель ея милостины былъ человкъ степенной.

Онъ далъ мн знать качаніемъ головы, что ничего отъ сего условія не надется; однако общалъ предложить оное какъ будто отъ себя. Оно бы мн удовлетворило, продолжалъ онъ, но я сумнваюсь чтобъ оно равное имло дйствіе надъ другими. Я еще большее для васъ предпріялъ; но никто не хочетъ меня слушатъ. О естьлибъ, Кавалеръ, изъ дружбы ко мн и для всхъ… но я знаю, что вы всегда имете причины себя защищатъ. Однако очень странно, что мнніе вашихъ предковъ кажется вамъ столь твердымъ. Я съ трудомъ могу поврить, чтобъ у васъ были молодые люди столь упорные… противъ такихъ предложеній! выгодъ! впрочемъ истинно то, что вы любите мою сестру. Вы любите конечно и всю нашу фамилію.

Смю сказать, что вс здсь заслуживаютъ вашу любовь; и вы согласитесь, что они не могли вамъ оказать сильнйшихъ опытовъ своего уваженія.

Другъ мой не ожидалъ того, чтобъ я отвтствовалъ ему доводами. Въ столь трогательномъ случа молчаніе было выразительнйшимъ моимъ отвтомъ.

Камилла приходомъ своимъ прервала его рчъ. Маркиза, сказала она мн, знаетъ что вы здсь, Сударь,и проситъ васъ не уходить прежде нежели съ нею увидитесъ. Я думаю, что она идетъ за мною. Я ее оставила съ моею молодою госпожею и при томъ въ великомъ смущеніи, отъ того что не можетъ ее уговорить, дабы она позволила пустить себ кровь, чего она очень боится? Г. Маркизъ и Епископъ оттуда вышли; они не могли перенести нжныхъ и усильныхъ ея прошеній, дабы отослали отъ нее лкаря.

Маркиза вошла почти въ то самое время. Безпокойство и печаль начертаны были на ея лиц, хотя при томъ и оказывала нкую нжность и горестъ. Останьтесь, сказала она мн, Кавалеръ, не вставайте, и по томъ бросилась въ креслы. Она вздохнула и заплакала, но желалабъ, чтобъ можно ей было скрыть свои слезы.

Естьлибъ я мене ея былъ тронутъ, то бы старался ее утшитъ. Но что могъ я сказать? Я отворотилъ голову и желалъ чтобъ могъ также скрыть свое смущеніе. Другъ мой сіе примтилъ. Бдной Кавалеръ! сказалъ онъ голосомъ сожалительнымъ, я не сумнваюсь о его мученіяхъ, отвчала Маркиза столь же милостиво, хотя ея сынъ выговорилъ свои слова очень тихо: Кавалеръ можетъ быть упоренъ; но я не почитаю его способнымъ къ оказанію неблагодарности. Превосходная женщина! сколь я былъ тронутъ ея великодушіемъ! симъ истинно поколебала она мое сердце. Вы меня знаете, любезной мой Докторъ и можете себ представить мои мученія.

Іеронимъ спрашивалъ о здоровь своей сестры; я боялся самъ о томъ навдаться. Она не въ худшемъ состояніи, сказала ему Маркиза; но ея воображеніе въ такомъ помшательств… нещастная дочь! при семъ залилась она слезами.

Я осмлился взять ее за руку и говорилъ ей. О! сударыня, не уже ли не можно намъ согласишься, не льзя-ли.

Нтъ, Кавалеръ, прервала она, законъ сего не принимаетъ. Мн не позволено о томъ представлятъ. Весьма уже извстна ваша властъ. Моя дочь не долго пробудетъ Католичкою, есть ли мы согласимся ее за васъ отдать: а вы знаете, чтобъ могли мы тогда думать о ея спасеніи. Лучше ея на вки лишиться… однако, какъ матъ… слезы ея выразили то, чего отъ скорьби не могла она выговоритъ. Потомъ оправясь говорила, Клементина споритъ съ своимъ лкаремъ и не хочетъ позволить пустить себ кровъ. Она меня такъ усильно просила о помощи, что за лучшее почла отъ нее уйти. Я думаю, что уже кровопусканіе окончилосъ. При сихъ словахъ она позвонила. Въ самое то время пришла ея дочь сама. Рука у нее была перевязана, лице блдно и смущенно. Она почувствовала дйствіе ланцета; но не боле трехъ капель крови могли выпустить изъ ея руки, и въ своемъ ужас бжала она къ своей матери просить вспомоществованія.

Примч. Здсь Г. Грандиссонъ представляетъ, въ какое изумленіе она пришла его увидя и какъ вдругъ посл того успокоился ея духъ; ибо она безъ труда согласилась позволить пуститъ себ кровь; когда онъ соединилъ свои прозьбы съ Маркизиными. Сіи подробности не безъ пріятности для тхъ описаны быть могутъ, кои подобныя повствованія любятъ, Клементин отворили кровь въ горниц ея брата и тогда воспользуясь случаемъ столько оной выпустили, что она въ безпамятств перенесена была въ свои покои, куда за нею и мать послдовала.

Потомъ Кавалелеръ продолжаетъ.