Английские письма или история кавалера Грандисона

При семъ очи ея наполнились слезами. Она казалась въ недоумніи. Усилія длаемыя ею къ продолженію разговора произвели въ нея единое только смущеніе. Наконецъ опершись на мое плечо подошла къ кабинету трепеща; она вошла въ оный. Оставьте, оставьте меня, сказала она мн: и подавши мн въ руку бумагу, заперла за собою двери. Будучи пораженъ ея вздохами, я пошелъ въ боковую горницу, изъ коей ея мать и Камилла слышали нкоторую часть краткаго нашего разговора. Маркиза пошла въ кабинетъ; но возвратясь оттуда почти въ тужъ минуту сказала мн: Благодарю Всевышняго, они теперь находится въ полномъ разум хотя и весьма печальною кажется. Она просила меня оставить ее въ уединеніи. Естьли вы можете проститъ ея, сказала она, то ея сердце почувствуетъ облегченіе. Она вручила вамъ какую то бумагу, которую проситъ васъ прочесть. Она будетъ ожидать пока прикажите ее позвать, естьли можете присовокупила она, прочитавши оную смотрть безъ презрнія на двицу недостойную вашихъ милостей. Но какуюжъ странную тайность, возразила Маркиза, заключаетъ въ себ сія бумага?

Я столько же сему удивлялся какъ и она. А поелику я не зналъ еще содержанія оной то развернувши при ней хотлъ было читать, но она не иначе желала слышать оное какъ съ Маркизомъ, естьли токмо прилично знать имъ обоимъ оное. Она вышла съ торопливостію; а Камилла пошла въ другую горницу для исполненія тамъ приказаній своей госпожи. Я остался одинъ. И вотъ какое удивленія достойное сочиненіе я читалъ. (*)

(*) Не нужно замчать что оно писано въ болзни Клементины, происходящей отъ любьви и закона; въ чемъ состоитъ здсь искуство сочинителя.

,,О ты, составляющей предметъ дражайшій моему сердцу! тысячекратно прошу я прощенія… Въ чемъ же? Въ томъ ли что намрена оказать великое дяніе, естьли буду имть къ тому силы. Ты подаешь мн примръ. Ты которой представляешься глазамъ моимъ совершеннйшимъ изъ человковъ. Долгъ влечетъ меня къ тому, чему сердце мое противится и возбуждаетъ во мн слабость. Тебя, Всемогущій Боже! единаго умоляю подкрпить мои силы въ семъ чрезвычайномъ противуборствія чувствованій. Не допусти, чтобъ оно затмило мой разсудокъ, поелику уже онъ былъ помраченъ…; сей слабой разсудокъ, которой токмо созрвать начинаетъ. О Боже! подкрпи меня: усиліе превосходитъ мои способности, оно достойно того совершенства, къ коему Клементина всегда стремилась.

"Учитель мой! братъ мой! другъ мой! о любезнйшій и изящнйшій изъ человковъ! не помышляй боле о мн. Я не достойна тебя. Клементина плнилась твоею душею. Когда я зрла пріятности твоего вида, то отвращала глаза свои и всячески старалась обуздать свое воображеніе: но какъ? какъ можно воспротивиться тому, когда мысли мои устремились къ пріятностямъ украшающимъ твою душу. Но сія душа, мнила я, не сотворена ли для другой жизни? Сопротивленіе, непоколебимость сей толико любезной души позволитъ ли моей соединиться съ нею? До такой ли степени буду я ее любитъ, чтобъ съ трудомъ могла пожелать разлучиться съ нею даже и въ будущемъ ея жребіи? О любви достойнйшій изъ всхъ человковъ! Какъ могу я себя уврить, естьли буду твоею супругою, чтобъ сильная страсть, пріятное обхожденіе и снисходительное благоугожденіе не повлекли меня за тобою? Я, которая нкогда почитала Иноврца самымъ худшимъ существомъ, я чувствую въ себ перемну по непреодолимому обольщенію, даже до того что начинаю имть въ твою пользу лучшее мнніе и о томъ что сперва проклинала. Какое же могутъ произвести дйствіе наставленія самаго умнйшаго священника, когда твои ласки твои нжныя увренія развратятъ совершенно преданное теб сердце? Я знаю что надежда побдить тебя самаго подала бы мн силу вступить съ тобою въ споръ: но не усматриваю ли я въ теб дарованій мои превосходящихъ? И какоежъ было бы мое замшательство между чувствованіемъ моего долга и слабостію моего разсудка? Тогда священникъ безпрестанно будетъ о мн безпокоишься. Мой полъ не любитъ тхъ подозрнія, коими онъ оскорбляется; они производятъ неудовольствіе и отвращеніе, а какъ твоя любовь и благодушіе все сіе превозмогутъ; то будетъ ли тогда моя погибель сумнительна?