Английский язык с Льюисом Кэрроллом - Through The Looking Glass

Did gyre and gimble in the wabe (Врачесались и буравчились в дале);

All mimsy were the borogoves (Совсем хружалкими были живеники),

And the mome raths outgrabe (И мычихстели заблудовшие зелебаны).

bright [braIt], thought [TO:t], poem ['pqVIm]

She puzzled over this for some time, but at last a bright thought struck her. `Why, it's a Looking-glass book, of course! And if I hold it up to a glass, the words will all go the right way again.'

This was the poem that Alice read.

JABBERWOCKY

'Twas brillig, and the slithy toves

Did gyre and gimble in the wabe;

All mimsy were the borogoves,

And the mome raths outgrabe.

`Beware the Jabberwock, my son (берегись Джабберуока, мой сын)!

The jaws that bite, the claws that catch (челюстей, которые кусают, когтей, которые хватают)!

Beware the Jubjub bird, and shun (берегись птицы Джубджуб и остерегайся; Jubjub — ужасная птица, которая живет в постоянном гневе)

The frumious Bandersnatch (расвзбеярого Бандерхвата; fuming + furious = frumious; fuming — дымящийся; рассерженный, разозленный; furious — взбешенный, неистовый, яростный; Bandersnatch — очень подвижное существо с лязгающими челюстями, которое умеет вытягивать шею; snatch — хватание, схватывание)!'

He took his vorpal sword in hand (он взял свой смертоносный меч в руку):

Long time the manxome foe he sought (и долго: «продолжительное время» стражуткого врага он искал; manxome = fearsome — грозный, страшный; ужасный, жуткий) —

So rested he by the Tumtum tree (поэтому он отдохнуть /решил/ у дерева Тумтум),

And stood awhile in thought (и стоял некоторое время в мыли /погружен/).

beware [bI'weq], jaw [dZO:], sword [sO:d], foe [fqV], sought [sO:t]

`Beware the Jabberwock, my son!

The jaws that bite, the claws that catch!

Beware the Jubjub bird, and shun

The frumious Bandersnatch!'

He took his vorpal sword in hand:

Long time the manxome foe he sought-

So rested he by the Tumtum tree,

And stood awhile in thought.

And as in uffish thought he stood (и пока в хрипло-грубо-вздорной мысли стоял он /погружен/; uffish — состояние души, при котором голос хрипловат, поведение грубовато, а настроение — вздорно-нагловатое),

The Jabberwock, with eyes of flame (Джабберуок, с горящими глазами; flame — пламя),

Came whiffling through the tulgey wood (явился со свистом из трущобного леса; to whiffle — дуть слабыми порывами; посвистывать, свистеть; tulgey — густой, частый, темный),

And burbled as it came (болтая по дороге: «пока он появлялся»)!

One, two (раз-два)! One, two! And through and through (насквозь и сквозь)

The vorpal blade went snicker-snack (кинжалил острый меч; blade — лезвие, клинок; snicker — большой нож, кинжал)!

He left it dead, and with its head (он оставил его мертвым, и с его головой)

He went galumphing back (назад он зашагал неровным шагом; to galumph — идти неровным прерывистым шагом).

burble [bE:bl], dead [ded], head [hed], galumph [gq'lAmf]

And as in uffish thought he stood,

The Jabberwock, with eyes of flame,

Came whiffling through the tulgey wood,

And burbled as it came!

One, two! One, two! And through and through

The vorpal blade went snicker-snack!

He left it dead, and with its head

He went galumphing back.

`And has thou slain the Jabberwock (так ты убил Джабберуока)?

Come to my arms, my beamish boy (приди в мои объятия, сияющий мой сын; arm — рука; beam — луч; beamish — сияющий, довольный)!

O frabjous day (о замечательный день; frabjous — fair /ясный и солнечный/, fabulous /потрясающий/, and joyous /радостный/)! Callooh (ура)! Callay (ура)!'

He chortled in his joy (он ликовал от радости; to chortle — сдавленно смеяться, пофыркивать; говорить или петь ликуя, торжествуя).

'Twas brillig, and the slithy toves (Жаркалось, и склибкие штопобяры)

Did gyre and gimble in the wabe (Врачесались и буравчились в дале);

All mimsy were the borogoves (Совсем хружалкими были живеники),

And the mome raths outgrabe (И мычихстели заблудовшие зелебаны).

slain [sleIn], beamish ['bi:mIS], chortle [tSO:tl]

`And has thou slain the Jabberwock?

Come to my arms, my beamish boy!

O frabjous day! Callooh! Callay!'

He chortled in his joy.

'Twas brillig, and the slithy toves

Did gyre and gimble in the wabe;

All mimsy were the borogoves,