Анна Франк. Преданная

Джерарду стало смешно, но он тут же понял, насколько это гениальная идея. Непонятно, где быстро раздобыть собачьи отходы, но Джерард каждый день выносил ведра из убежища людей, у которых нет туалета.

– Этого у нас хватает, – сказал он доктору Ламу. – Надеюсь, у вас есть хорошие резиновые перчатки.

– У меня есть небольшой запас, да, – сухо сказал тот. – Давайте вернем оборудование больным голландцам.

В июне оккупанты сделали новое объявление: вскоре предстоит сдать все радиоприборы. А людям, не сдавшим оборудование, грозит до пяти лет тюремного заключения или крупный штраф. У Джерарда с Беп было два радио. Несколько лет назад, еще до войны, одно из них приказало долго жить: издавало только потрескивание и белый шум. Они купили новое, но старое Джерард так и не выбросил. Он был практичным человеком и решил, что детали старого прибора еще могут пригодиться – мало ли.

– Давай просто сдадим сломанное радио, – сказал Джерард. – А это спрячем. Будем доставать только чтобы послушать новости на «Оранжевом радио». Потом снова спрячем.

– Я знаю, где его спрятать, – ответила Беп. – В бельевой корзине. Там всегда одежда двоих взрослых и ребенка. Если сюда придут с проверкой, копаться в корзине грязного белья никто не захочет.

Джерард заметил последовательность: лучше всего прятать ценные вещи там, где другим будет противно смотреть. Так дорогое медицинское оборудование оказывается в мусорках, покрытых отходами, а важные источники информации, вроде радио, под кучей грязного белья; на что только ни пойдешь, чтобы скрыть ценную вещь от оккупантов.

К счастью, появлялись новые инициативы распространения новостей. Подпольно печатали и развозили запрещенные газеты. Там писали то, что больше нельзя было говорить вслух. Новости об изгнанном правительстве, речи Гербранди, который официально больше не был премьер-министром. Об удачных предприятиях сопротивления. В подвале на Вестермаркте тоже хранились эти газеты, готовые к развозу по району. Их прятали под пальто и в велосипедных корзинах, затем развозили по всему району. Шестой дом, где жил сотрудник NSB, всегда пропускали.

Невидимая сеть

Октябрь 1943 года

Когда Джерард впервые выносил ведро из убежища, он только и думал, какая это гадкая работа. Но вскоре он к ней привык, как и к любой другой работе в такое время. Медицинское оборудование он всегда откладывал в сторону на неделю. Если никто о нем не спрашивал, в день, когда увозили мусор, мужчина убирал приборы в помойку на улице. Джерард старательно измазал крышку и ручки, чтобы запах чувствовался издалека. Доктору Ламу, наверно, даже искать нужную помойку не придется, надо лишь положиться на чутье.

Доктор успел вернуть ведро еще до прихода уборщиков. Время от времени Джерард замечал, что кто-то проходит мимо в поисках еды. Доходя до ведра, выставленного Джерардом, люди всегда спешили дальше, даже не прикасаясь к нему.

В середине октября Джерард обнаружил записку от доктора Лама в поднятой корзинке. «Жуткая нехватка угля, можете помочь?» Несколько дней назад особенно сильно похолодало. Достать уголь было очень сложно, но не на черном рынке за такие деньги, которых раньше хватило бы на целый год обогрева дома. Разумеется, немцы сделали все, чтобы нехватка угля никак их не коснулась: раз в неделю к дому подъезжал большой армейский фургон, поэтому в здании топлива хватало. Джерард заметил, что в последнее время стали чаще рубить деревья и разбирать деревянные заборы. Дерево выносили из опустошенных домов, обитатели которых бежали или были депортированы. Оконные рамы, деревянные полы, мебель – уносили все, что поджигается. С похолоданиями и приближением зимы запрос на топливо, естественно, стремительно рос.

Джерард задумался. Можно ли прибрать к рукам немного угля и перераспределить его так же, как еду? Может быть, но действовать надо очень осторожно. Еженедельной поставки угля хватало ровно до следующей: немцы что-то заподозрят, если топлива вдруг будет не хватать. Может, попробовать иногда отключать отопление, чтобы сэкономить уголь? Джерард тут же вспомнил об архивах на четвертом этаже. Туда редко кто-то заходит. На третьем этаже находятся немецкие офисы, там нужно поддерживать постоянно отопление. Как бы ему ни хотелось, нельзя было оставить немцев мерзнуть.

Он очень долго думал, прежде чем принять решение. Теперь надо будет реже обогревать этажи с офисами и архивами. Сотрудникам он скажет, что уголь кончается: никто никогда не спускался проверять. Так у него будет копиться свой запас угля, который вскоре можно будет перераспределить по району.

На следующий день несколько немцев пожаловались Джерарду на холод. Смотритель пожал плечами и постарался изобразить сочувствие:

– Мне очень жаль, – повторял он. – Поставки угля все меньше и меньше. Надо растянуть тот запас, что у нас есть. Простите, тут уж ничего не поделаешь.