Анна Каренина

колбасиками начинает таять, но желает тоже выразить свои чувства, и как

только он начинает выражать их, так начинает горячиться и говорить грубости,

и опять я должен пускать в ход все свои дипломатические таланты. "Я

согласен, что поступок их нехорош, но прошу вас принять во внимание

недоразумение, молодость; потом молодые люди только позавтракали. Вы

понимаете. Они раскаиваются от всей души, просят простить их вину".

Титулярный советник опять смягчается: "Я согласен, граф, и я готов простить,

но понимаете, что моя жена, моя жена, честная женщина, подвергается

преследованиям, грубостям и дерзостям каких-нибудь мальчишек, мерз..." А вы

понимаете, мальчишка этот тут, и мне надо примирять их. Опять я пускаю в ход

дипломацию, и опять, как только надо заключить все дело, мой титулярный

советник горячится, краснеет, колбасики поднимаются, и опять я разливаюсь в

дипломатических тонкостях.

- Ах, это надо рассказать вам! - смеясь, обратилась Бетси к входившей в

ее ложу даме. - Он так насмешил меня.

- Ну, bonne chance, - прибавила она, подавая Вронскому палец, свободный

от держания веера, и движением плеч опуская поднявшийся лиф платья, с тем

чтобы, как следует, быть вполне голою, когда выйдет вперед, к рампе, на свет

газа и на все глаза.

Вронский поехал во Французский театр, где ему действительно нужно было

видеть полкового командира, не пропускавшего ни одного представления во

Французском театре, с тем чтобы переговорить с ним о своем миротворстве,

которое занимало и забавляло его уже третий день. В деле этом был замешан

Петрицкий, которого он любил, и другой, недавно поступивший, славный малый,

отличный товарищ, молодой князь Кедров. А главное, тут были замешаны

интересы полка.

Оба были в эскадроне Вронского. К полковому командиру приезжал

чиновник, титулярный советник Венден, с жалобой на его офицеров, которые ос-

корбили его жену. Молодая жена его, как рассказывал Венден, - он был женат

полгода, - была в церкви с матушкой и, вдруг почувствовав нездоровье,

происходящее от известного положения, не могла больше стоять и поехала домой

на первом попавшемся ей лихаче-извозчике. Тут за ней погнались офицеры, она

испугалась и, еще более разболевшись, взбежала по лестнице домой. Сам

Венден, вернувшись из присутствия, услыхал звонок и какие-то голоса, вышел

и, увидав пьяных офицеров с письмом, вытолкал их. Он просил строгого

наказания.

- Нет, как хотите, - сказал полковой командир Вронскому, пригласив его

к себе, - Петрицкий становится невозможным. Не проходит недели без истории.

Этот чиновник не оставит дела, он пойдет дальше.

Вронский видел всю неблаговидность этого дела и что тут дуэли быть не

может, что надо все сделать, чтобы смягчить этого титулярного советника и

замять дело. Полковой командир призвал Вронского именно потому, что знал его

за благородного и умного человека и, главное, за человека, дорожащего честью

полка. Они потолковали и решили, что надо ехать Петрицкому и Кедрову с

Вронским к этому титулярному советнику извиняться. Полковой командир и

Вронский оба понимали, что имя Вронского и флигель-адъютантский вензель

должны много содействовать смягчению титулярного советника. И действительно,

эти два средства оказались отчасти действительны; но результат примирения

остался сомнительным, как и рассказывал Вронский.

Приехав во Французский театр, Вронский удалился с полковым командиром в

фойе и рассказал ему свой успех или неуспех. Обдумав все, полковой командир

решил оставить дело без последствий, но потом ради удовольствия стал

расспрашивать Вронского о подробностях его свиданья и долго не мог

удержаться от смеха, слушая рассказ Вронского о том, как затихавший

титулярный советник вдруг опять разгорался, вспоминая подробности дела, и

как Вронский, лавируя при последнем полуслове примирения, ретировался,

толкая вперед себя Петрицкого.

- Скверная история, но уморительная. Не может же Кедров драться с этим

господином! Так ужасно горячился? - смеясь, переспросил он. - А какова нынче

Клер? Чудо!- сказал он про новую французскую актрису. - Сколько ни смотри,

каждый день новая.. Только одни французы могут это...

VI

Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра.

Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное

лицо пудрой, стереть ее, оправить прическу и приказать чай в большой

гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому

на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар,

читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты,

беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.

Почти в одно и то же время вошли: хозяйка с освеженною прической и

освеженным лицом из одной двери и гости из другой в большую гостиную с

темными стенами, пушистыми коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под