Анна Каренина. Черновые редакции и варианты

Она видла, что отъ мста паденія Вронскаго черезъ кругъ бжалъ офицеръ къ[894] бесдк. Она догадывалась, что онъ бжитъ сказать.

— Не убился, цлъ и невредимъ, но лошадь сломала спину.

[895]Анна быстро сла и закрыла лицо веромъ. Алексй Александровичъ видлъ, что она нервно рыдала и не могла удержать слезъ радости. Алексй Александровичъ загородилъ ее собою, давая ей время оправиться, и заговорилъ со стоявшими внизу. Когда онъ оглянулся на нее, она уже оправилась, и онъ надялся, что никто этаго не замтилъ.

— Чтожъ, подемъ, — сказалъ онъ тихо, нагибаясь къ ней, и съ выраженіемъ кротости, всегда раздражавшей ее. — Кити ждетъ насъ съ чаемъ.

— Нтъ, Алексй Александровичъ, Анна увезла и Анна общалась привезти меня, — вмшалась Бетси.

«Да, это довренная и сообщница», подумалъ Алексй Александровичъ, глядя на Бетси и учтиво улыбаясь ей.

— О, разумется, но, надюсь, ты скоро прідешь. Я не могу долго оставаться.

— Только время забросить Бетси, — отвчала Анна.

* № 49 (рук. «№ 30).

Кити Щербацкая еще далеко не кончила полнаго предназначеннаго ей курса водъ, какъ уже отецъ и мать ея съ радостью видли, что здоровье ея совершенно поправилось. Она была также здорова, также энергична, какъ прежде. Она не была только также весела. Въ Соден было очень много того больнаго жалкаго народа, который собирается тамъ; но были тоже и такіе больные и больныя, какъ Кити, которые прізжаютъ туда почти здоровые, только подъ вліяніемъ угрозы предстоящей болзни. Въ числ ихъ была Англичанка, 28 лтняя самостоятельная двушка, дочь пастора, и Леди, съ которой особенно сблизилась Кити. Это сближеніе помогло здоровью Кити едва ли не больше, чмъ и перемна условій жизни и самыя воды. Это сближеніе, вопервыхъ, наполнило сердце Кити новой страстной привязанностью, не имющей ничего общаго съ ея прежнимъ чувствомъ и замужествомъ, и, вовторыхъ, главное, открыло ей цлый новый міръ, цлое новое поприще дятельности.

Он об пріхали съ начала курса и часто встрчались, не бывши знакомы. Кити всегда была съ матерью или отцомъ. Миссъ Флора Суливантъ была или одна или съ англійскимъ семействомъ, которое стояло въ одномъ отел съ Щербацкими. Часто он встрчались, и об чувствовали, что особенно нравятся другъ другу; но не было случая познакомиться. Кити нравилась всмъ своей граціей и красотой, и поэтому было неудивительно что она понравилась Миссъ Суливантъ; Но въ Миссъ Суливантъ не было ничего особенно привлекательнаго для невнимательнаго взгляда.[896] Скромный и всетаки безвкусный туалетъ, очень длинная уродливая талія и маленькіе голубые глаза и горбатый большой носъ. Но во всемъ ея существ былъ такой отпечатокъ чистоты нравственн[ости], во всхъ движеніяхъ было такъ много простоты спокойствія и достоинства, въ маленькихъ глазахъ было такое выраженіе честности и въ улыбк такая обворожительная прелесть, что Кити все чаще и чаще заглядывалась на нее, какъ будто зная впередъ, что имъ предназначено полюбить другъ друга. Знакомство ихъ началось такъ: На 2-й недл посл прізда Щербацкихъ на утреннихъ водахъ появилось новое лицо или, скоре, два лица, обратившихъ на себя общее вниманіе. Это былъ очень высокій сутуловатый господинъ съ огромными руками и въ короткомъ по росту старомодномъ пальто съ черными наивными и вмст странными глазами. Съ господиномъ этимъ была рябоватая миловидная женщина, одтая такъ, какъ одваются въ Россіи горничныя. Для не русскихъ лица эти были очень странны; но Щербацкіе съ перваго взгляда узнали русскихъ, но русскихъ странныхъ. Русскій громкій говоръ господина, имвшаго непріятную привычку подергиваться головой, тотчасъ же подтвердилъ ихъ догадку. А на другой день по Kurliste[897] они узнали, что это былъ Левинъ. Николай, котораго Щербацкіе не знали, хотя и знали его печальную исторію. Приходилось безпрестанно встрчаться, и это было очень непріятно для Княгини, такъ какъ она узнала, кто была женщина съ Левинымъ, и для Кити по воспоминаніямъ, которыя это возбуждало въ ней, и въ особенности потому, что Николай Левинъ[898] не спускалъ съ нея своего упорнаго наивнаго взгляда, когда она была въ виду. И по взгляду этому Кити чувствовала, что она нравилась ему; но вмст съ тмъ онъ не упускалъ никогда случая, когда она была въ слуху,[899] чтобы не сказать что нибудь непріятное; «Ненавижу этихъ русскихъ за границей» или «Опять идетъ», «Что бы сидли», «Все шляются» и т. п. Вслдствіи этаго Николай Левинъ особенно интересовалъ Кити и, кром того, возбуждалъ въ ней глубокое чувство жалости. Онъ казался очень плохъ.