Античная метафизика: Страсти по бесплотному

Если другой понимается как еще одна самость, то "другой" открывает некоторый натуральный ряд размноженных самостей, образованный посредством принципа "другой как самость" ("другой как я"). И когда мир представляет собой мир размноженных рядоположенных самостей, то фундаментальный эффект, свойственный этому миру "состоит в различении моего сознания и его объекта… Наполняющий мир возможностями, задними планами, окраинами и переходами, предписывающий возможность пугающего мира, когда я еще не испугался, и, наоборот, возможность обнадеживающего мира, когда я в действительности напуган этим миром; в разных отношениях охватывающий мир, который представлен сам по себе прежде, чем я появился, как-то иначе; создающий внутри мира множество полостей, которые содержат множество возможных миров — это и есть другой"³⁷. Итак, сознание отделено от объекта; когда множество рядоположенных самостей, обратившихся друг для друга как "другой", воспринимают объект, в пределе – мир, то это – разный объект и разный мир: "каждый объект лишается своих качеств в пользу соответствующего субъекта. Свет превращается в глаз и более не существует как свет — теперь это раздраженная сетчатка. Запах становится носом — и весь мир тут же перестает пахнуть..."³⁸. Объект – равная себе самость – подвергается различению в себе самом, разбегается из себя на множественные образы и растаскивается самостями-субъектами, он исчерпывает себя в метаморфозе, которая сопровождает его бегущее касание отдельных человеческих самостей. В таком своем качестве объект служит лишь для фиксации, утверждения множественности автономных субъектов, но дальше, если пропадает объект, то пропадает и данная множественность, стало быть, означенный предел – исчезновение объекта – действительно предел. Принцип "другого как другой самости" – это принцип нетождественности объекта, принцип исчезающего объекта до его полного впитывания разными субъектными самостями, принцип пресуществления объекта в ничто. Протагор: «Мера всех вещей – человек, существующих, что они существуют, а не существующих, что они не существуют» Но объект – это тоже "другой", собственно он и есть подлинно другой в отличие от другого как "другой самости". Следовательно, принцип другого как "другой самости" рассеивает подлинно другое, в действительности противоположное самости. И если другая самость выступает в качестве объекта (одной самости), то другая самость попадает в поле несамотождественности, перестает быть самостью и трансмутируется в ничто. В данном принципе уже заложена его гибель, "преступление обретает наказание в себе самом".

Осуществляя этот принцип, человек теряет реальный объект, он уже не может его чувствовать, потому что чувствовать другое он может исключительно телесно, то есть воспринимать телесность объекта посредством своей телесности, но телесность объекта, потеряв однозначность, перестала быть телесностью, исчезла в различных восприятиях субъектных самостей. Предмет, утративший телесную поверхность, для своего существования в отношении всего иного ему требует какой-либо поверхности, и для этой цели замечательно подходит универсальная форма фантазма-структуры (поверхность тела без телесной имманентности). Тогда реальный мир обустраивается умозрительными поверхностями, и мы получаем действительный мир в качестве рационального. Это мир, в существовании которого человек убеждает сам себя, но это не тот мир, который реально пребывает и который ощущает и претерпевает человек. Мир, надевший маску.