Антигония. Роман

Обойдя уютные и даже натопленные помещения ― три комнаты, просторная, совмещенная с гостиной кухня, ― Джон попросил две дополнительные настольные лампы.

Он опять начинал наглеть. Мне становилось неловко. Молодая хозяйка тут же принесла нам лампы, и уже вдвоем, мать и дочь, они пошли открывать нам ворота. Радушная непосредственность хозяек, но в то же время какая-то особая женская непрактичность располагали к себе.

Мы загнали машину во двор. И лишь после того как были выгружены вещи и обследован дворик, обнесенный стеной хвойных кустов, до меня дошло, что мы находимся прямо над пляжем Пор-Эс-Тер, как раз на том участке побережья, который слыл в округе одним из лучших мест для лова сибасса как с берега, так и с катера в той же прибрежной воде.

Джон мне уже не верил, но молчаливо одобрял все мои посулы и предложения. А заключались они в том, чтобы забыть о всех неопрятностях, сделать по глотку виски, благо я успел им запастись, и идти спать. После двух почти бессонных ночей мне хотелось просто выспаться…

Над морем стоял полный штиль. Отливающая изумрудным блеском темно-зеленая гладь у горизонта переходила в голубоватую мглу. Океан выглядел до неестественности умиротворенным. Оголившееся дно, черное от камней и растительности, представляло собой сплошное скопление расщелин и скалистых плит. Вдоль лениво вспенивающегося прибоя даже издали, по болотным оттенкам прибрежной волны, угадывалась вынесенная к берегу муть. Это не предвещало ничего хорошего. Но мне не хотелось Джона расстраивать.

Выше вдоль пляжа виднелись целые кучи водорослей, исторгнутых морем за ночь. Навороченные тонны тухлой ламинарии указывали на уровень, до которого море поднялось при полной воде. От пляжа не осталось даже метра, прилив был на редкость сильным. Дланевидная ламинария пестрела от ярко-зеленого «салата» ― водоросль, слывшая паразитом и размножавшаяся как будто бы из-за слива в реки нитратов, не то из-за переизбытка каких-то фенолов, попадавших в море со сточными водами. Этот «салат» с некоторых пор отравлял флору по всему восточному побережью Атлантики, но размножался, как видно, быстрее, чем слухи о его зловредности. Такого обилия «салата» я еще никогда не видел.

Было около восьми утра. Мы спустились на песок и двинули по пляжу вправо, в сторону Баядернской бухты, туда, где высокий обрывистый берег врастал прямо в воду и издали казался словно обвалившимися. Далеко-далеко за бухтой линия берега загибала левее, к северу, и там растворялась в сиреневой дымке, но глаза всё же различали черту залива. Суша расступалась на десятки километров.

Не без усилий загребая новыми резиновыми сапогами по рыхлому песку, мы одолели голую полосу пляжа. Хэддл, хотя и не хотел таскать ничего лишнего, нес два спиннинга, с руками и ногами оторванные у Жана в магазине ― трехметровый «Chimano», за который, не глядя, выложил почти две сотни евро, и еще один совсем коротенький, купленный вопреки моим советам. Я решил, что обойдусь стареньким «Carbolino» в два восемьдесят см. длиной, ― хотя и с отличной катушкой, шпулю которого мне удалось починить, мой спиннинг не шел в сравнение с Хэддловыми, однако уже не раз показал себя в деле, поэтому я и дорожил им словно каким-то талисманом.

У первых же плит, заливаемых пеной, я предложил сгрузить лишнее барахло. Под аркой меж скалами, тесня друг другу на узкой песчаной косе, мы стали возиться с леской. Классическая снасть под воблер до предела проста. Обычная, но качественная леска 0,28, а еще лучше мультифиламентная, то есть плетеная, ― она намного прочнее и позволяет использовать более тонкий диаметр, за счет этого удается делать гораздо более дальний заброс. На конце лесы ― подходящий на данный момент, проверенный воблер. При компоновке ― никаких узлов. Вот и вся наука.

Для начала Хэддл решил опробовать серебристый ныряющий «B’Freeze» ― купленный у Жана японский воблер в 16,5 гр. С «ныряющей способностью» до полутора метра, этот воблер очень подходит для мелководья с чистым дном; а на большее в этом месте берега вряд ли стоило рассчитывать. Я же предпочитал плавучий «Sammy» ― самый, пожалуй, типичный, классический воблер той же японской марки, давно и повсеместно себя зарекомендовавший. После того как однажды я успел его опробовать и собственными глазами увидел бросавшихся на него пятикилограммовых рыбин, я предпочитал этот воблер всем новинкам. Правда, купить у Жана пришлось голубовато-золотистый, не совсем обычного на мой вкус оттенка, поскольку зеленых, какие я покупал прежде, в продаже не оказалось, они то ли устарели, то ли приелись самой рыбе.

Распихав по карманам сигареты и солнцезащитные очки, мы вопросительно переглянулись. Я предложил Хэддлу взять тряпку ― вдруг он кого-нибудь поймает. Увесистого сибасса вытаскивать из воды приходится за жабры, и тут лучше не быть безруким. Тряпка же, наброшенная на колючие плавники, позволяет сковать рыбину в движениях, после чего ее можно извлечь из воды уже любым способом.