Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Леня глубоко вздохнул – в горле запершило – сглотнул, пьяно и доверчиво помялся перед снеговиком. Зачем-то поправил на нем шапку, чтобы помпон висел сзади.

– Понимаешь, дед… Я у тебя никогда ничего не просил, я и не верил в тебя, потому что еще с пяти лет знал, что это просто папа в красном костюме – подсмотрел однажды, как он бороду напяливал… И это… Да! А вот Анька – она верила. Всегда верила. И не потому, что у нее, как там говорили разные уроды, ума не хватало, а просто она добрая всегда была. Ты не для меня, ты для нее это сделай…

Он задумчиво пососал солоноватую губу, сплюнул. Розовая нить повисла на подбородке. Леня поставил бутылку, вытер лицо рукавом.

– Никого у меня нет. Отец и тот сбежал. В Одессу свою. А знаешь, каково это, когда ты совсем один… Знаешь вообще, что такое семья? А, дед?

Он обошел вокруг снежной фигуры два неровных круга, потирая болящие от мороза ладони, снова взял шампанское.

– Ну, что? Молчишь? Знак согласия?

Леня помолчал еще несколько секунд, облизал губы.

– Ну, будем, – он присосался к бутылке.

Напиток обжег холодом горло, вяло выплеснулся наружу, потек по губам, подбородку, свитеру. Леня сплюнул, посмотрел бутылку на свет, зажал горлышко ладонью, потряс ее и окатил снеговика остатками шампанского.

– С Новым годом, дед. С новым счастьем…

Забросил пустую тару в сугроб, вытер руки об свитер и побрел обратно в дом.

Когда, меньше чем через четверть часа над Незабудкино затрещали салюты, Леня уже спал, свернувшись калачом в кресле. Голова с липкой ладонью, подложенной под щеку, покоилась на вытертом подлокотнике. На брошенном бежевом свитере медленно высыхало пятно от шампанского.

II

Утро вызывало отвращение: серость, ветер, мороз. Солнце белело в тучах бледной сортирной лампочкой.

Леня воткнул ноющую голову в сугроб, взявшийся тончайшим настом, взвыл от непередаваемой смеси боли и удовольствия. Поднялся с колен, с рычанием тряхнул отросшими за осень волосами – во все стороны полетело колючее снежное крошево. Потрогал губу – не кровит, вот и отлично.

Растираться снегом не стал – он уже не первокурсник, чтобы понтоваться перед окружающими. Собственно, и окружающих нет, только этот белый уродец с лопатой.

Снеговик выглядел бодро. После ночного снегопада он стал еще толще, раздавшись в боках. Шапку запорошило белым, наружу глядел лишь помпон – его, наверное, все время болтало ветром, потому и не засыпало. Розовые плевки и пятна от шампанского тоже скрыл молодой снежок. Вот и славно, подумал Леня с одобрением, – а то бы стоял, как обоссанный.

Конец вчерашнего вечера виделся крайне смутно, но танцы вокруг снеговика сразу всплыли в памяти, когда, выбирая сугроб для «умывания», он увидел торчащее из-под снега зеленое горлышко с полуоборванной фольгой. Немедленно захотелось опохмелиться. Но сперва надо было заставить себя чего-нибудь съесть.

Сжевав пару бутербродов и немного винегрета, Леня почувствовал себя несколько лучше, а банка холодного «Гессера» и вовсе примирила его с неудобствами этого мира. Правда, после ночи, проведенной в кресле, у него нещадно ныла спина, но это тоже было поправимо. Издав громкую пивную отрыжку, Леня перешел в маленькую комнату, которую отвел для гостей. Здесь когда-то была его и Анькина спальня.

Упал на ближнюю к двери кровать, подрыгал ногами. Скука смертная.

Интересно, подумал он, а что там друзья? Тачку ведь, в конце концов, можно и другую найти, разве нет? Или они собираются сидеть и ждать, пока сугробы не растают? Телефон еще сел, как на зло. Ничего, сейчас зарядим.

Отхлебывая на ходу из банки, он накинул пальто, обогнул дом, проваливаясь в снег и беззлобно матерясь. Машину привалило, будь здоров – прямо не «Жигуль», а какой-то огромный сахарный пирожок. Пришлось вернуться за лопатой и потом еще минут десять счищать снег. Отогрев замок струей мочи, Леня достал из бардачка зарядное устройство для мобильника. Подумав, заодно захватил с заднего сиденья кассетник.

Воткнул зарядку в сеть, снова завалился на кровать, отхлебнул пива – после улицы жестяная банка была ледяной, аж зацарапало в горле. Лениво полистал газету. Телепрограмма – нафиг, все равно смотреть нечего, подробности из жизни «звезд» – да пошли они в жопу, клоуны безголосые, прогноз и гороскоп – тоже туфта, все эти гороскопы на ходу сочиняются… Ага, «Зимний символ плотских утех». С иллюстрации пунктирным полумесяцем зубов-угольков скалился в объектив снеговик в цилиндре, ниже была подпись: «Ну, кто перед таким красавцем устоит?»

Начиная клевать носом, Леня наугад прочитал несколько абзацев.

«Очевидно, подобными творениями могут похвастаться миллионы людей, ведь снеговиков лепят везде, где выпадает снег.

И занимаются этим люди уже не одну сотню лет, не задумываясь, откуда взялась традиция, и что значили снеговик и снежная баба для наших предков. Впрочем, даже специалисты не могут однозначно ответить на этот вопрос.