Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Вечером Леня достал из сумки устаревший ежедневник с числом 2007, выдавленным на обложке, сел за стол, пролистал томик до первой чистой страницы и записал черной шариковой ручкой:

«1 января.

Сижу на даче, слегка злой. Паша и остальные меня кинули – встречать НГ никто не приехал. Говорят, машину разбили. Наверное, Андрюха пьяный за руль полез. Если так, то им, конечно, не до меня. А зря. Тут до фига жратвы и выпивки. Я на даче не был кучу лет, так что пока останусь. Хотя тут скучновато. Ни телека, ни Интернета. Под вечер думал хотя бы прокатиться по поселку, но снова обледенели замки в «Жигулях». Отогревать лень, ссать неохота, успею еще.

Ну и, все-таки надеюсь, что Паша образумится и привезет баб. Какие там сугробы в «большом мире», я пока не знаю (в магнитофоне не работает радио). Здоровенные, конечно, это к бабке не ходи – снег вчера весь день валил и сейчас вон снова падает. Но все равно, если эти козлы не приедут, обижусь. Зря я, что ли, уборку тут делал?

Кстати, о сделанном:

– очистил двор от снега;

– растопил печь;

– слепил снеговика.

Это я вчера так трудился. Ну, а за сегодня ничего не сделал – только напился и наделал в джинсы. Слава богу, штаны есть запасные, целых две пары. А еще я видел странный сон, но о нем здесь не буду. Может, позже. Я сейчас пьян. И еще спать охота…»

Леня закрыл ежедневник, поводил пальцем по обшитой дерматином обложке. Думая о чем-то своем, поскреб ногтем полустершееся пятно от черного маркера, которым когда-то были закрашены буквы «ЕЖЕ». С абразивным звуком потер щеку, на которой уже отросла светлая щетина, закрыл ежедневник, встал.

Протопал в спальню, отсоединил от зарядного устройства мобильник, включил его, ввел пин-код. Мобила приняла код и замигала экраном. Он набрал номер Паши, приложил телефон к уху, но ничего не услышал.

– Ну что за херня…

Выключил телефон, повторил процедуру. Телефон молчал. Леня поднес его к глазам – батареи заполнены полностью, а вот связь отсутствует напрочь – ни одной риски не чернеет в левом верхнем углу. Неужели поблизости нет ретрансляторов? Да даже если бы их и не было – раз он сумел дозвониться до Паши в такой снегопад, да еще в новогоднюю ночь, когда линия перегружена, то почему не может сейчас, когда на дворе полный штиль?

Встроенные часы тоже показывали какое-то странное время: 11 часов утра. Удивительно – раньше мобилка никогда не сбоила. Значит, пора менять.

Глаза слипались, в горле начал зарождаться привкус перегара. Решив заняться телефоном завтра, Леня выключил его и положил на стол рядом с ежедневником и ручкой.

* * *

Среди ночи он проснулся от крика сработавшей автомобильной сигнализации.

– Что еще за…

Пошатываясь, Леня подошел к окну. Нехотя разлепил глаза, поморгал, фокусируя зрение. Окно выходило набок, и стоявших за домом «Жигулей» отсюда видно не было.

С пустыми руками во двор идти не хотелось. Он порылся в кладовке, отыскивая среди пачек с цементом, листов фанеры и прочего строительного мусора, оставшегося после давнего ремонта крыши, отцовскую двустволку «ИЖ-27».

Потом долго обувался, не попадая ногами в сапоги. И уже выйдя на крыльцо, сообразил, что больше не слышит противного «пиу-пиу». Обеспокоившись, побежал в обход дома, проваливаясь ногами в снег.

Машина стояла там, где он ее оставил. Леня посветил фонариком: никаких следов взлома нет; на снегу следов тоже нет – только отпечатки его собственных сапог, уже полузасыпанные снегом. Сугробы лежат на капоте и крыше ровным слоем. От чего же сработала сигналка? И главное – почему теперь молчит? Аккумулятор, что ли, сдох?

Решив разобраться во всем утром, он вернулся в дом. Сбросил сапоги, закинул ружье обратно в кладовку и потопал на кухню – попить воды. В горнице была баклажка с минералкой, но она нагрелась от печи, и хлебать из нее не хотелось. Зато возле кухонного стола на подоконнике стояла еще целая упаковка на шесть двухлитровых бутылок. Поскольку нагреть этот угол дома за два дня так и не удалось, Леня решил использовать кухню вместо естественного холодильника.

Разодрав целлофан, в который были затянуты бутылки, вытащил одну, с треском скрутил ей голову. Пока пил, босые ноги задубели. На черта тут эту дорожку было стелить, подумал он с досадой, если она ни хрена не помогает.

Возвращаясь в спальню, прихватил бутылку с собой. Поставил ее у кровати, скользнул под одеяло и почти сразу вырубился.

Под утро снова проснулся от жажды, опустил руку к полу, нащупывая бутылку. Не нашел. Разлепил глаза, подполз к краю кровати, глянул вниз.

Баклажки не было. Закатилась под кровать, что ли? Вот черт. И пол холодный, пальцы просто немеют…

Недовольно бурча, он сунул ноги в тапки и пошел на кухню. Свет фонарей падал косо в окна, резал заспанные глаза. Леня распечатал баклажку с минералкой, жадно отпил. Вернулся в постель. Баклажку положил рядом с подушкой – на всякий случай.

Поднялся поздно. В окна заглядывало пасмурное небо, от одного вида которого портилось настроение.

Всунув ноги в тапки, Леня автоматически заглянул под кровать. Бутылки там не было. Получается, она ему приснилась? И сигнализация тоже?