Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Зашел в дом, треснул для успокоения тридцать капель. Вытащил из сумки новогоднюю газету, посмотрел колонку гидрометцентра. Черт-те что, никогда от этих брехунов правды не дождешься: пятница и суббота – «чисто», а снег возможен только в воскресенье, да и то небольшой. Вот козлы! Это ж как надо пить на рабочем месте, чтоб такой циклон мимо носа пропустить? Не зря у американцев есть выражение «врет, как синоптик»…

За выбеленными изморозью оконными стеклами плескалась чернота, падали редкие снежинки. Никто уже не приедет – это понятно. Леня от души выругался и залил хвост фразы еще ста граммами. Злость постепенно стала проходить. В доме потеплело – или это ему самому жарко?

Лениво охлопал карманы в поисках сигарет, вытащил пачку фотографий. На обороте, под синей ленточкой, разнокалиберные карандашные цифры: «1993». Аньке было одиннадцать. Ему – девять. Ей – уже, Леньке – еще.

Распустил ленту, полистал черно-белые фотоснимки с неровно обрезанными краями – плоды его детских фотоэкспериментов.

Анька на грядке, держит вырванный с клубнями картофельный куст. Анька возле колодца, прижимает к груди пустое ведро. Анька сидит на крыльце, над чем-то хихикает. Губы черные, будто шелковицы объелась – это Ленька со своих сбережений ей на 8-е Марта фиолетовую помаду подарил, такая как раз в моде была. А вот они с сестрой вдвоем – держатся за руки, оба серьезные: наверное, отец за что-то отругал. На Леньке только светлые шорты, на сестре – полосатое платьице. Она его вообще почти не снимала, носила эти полоски в любой сезон. Отец как-то даже схитрил, подарил ей на день рожденья точно такое же платье, только сестра, растеряша, не проносила его и месяца. Пошла с соседской девочкой купаться на озеро, а там чего-то испугалась и прибежала обратно в одних трусиках. Ленька с отцом ее целый час расспрашивали, куда делась обнова, но Анька так и не вспомнила. Думали, будет море слез, но она горевала над пропажей недолго – все-таки, имелось запасное. К вечеру уже успокоилась, рассказывала, улыбаясь, что первое платье все равно «любит-любит» и демонстративно гладила себя ладошками по всему телу. Выглядело это так потешно, что даже отец перестал сердиться.

Леню обуяла меланхолия, – он сам не заметил, как глазам стало горячо, и по носу сползла слеза. Фотки посыпались с колен на пол. Где ты сейчас, Анька? – подумал он. – Куда пропала? И найду ли я тебя когда-то?

* * *

К двенадцати часам он допил поллитровку. В теплом помещении Леню развезло, и он, сбросив пальто, вывалился в темный двор – покурить и освежиться. Еще несколько раз набрал Пашин номер, но тот по-прежнему оставался недосягаем. Мобильник пискнул и вырубился – села батарея. Леня понял, что забыл посмотреть время, а наручных часов у него нет. Ругаться не было ни сил, ни желания, так же как и докапываться до зарядного устройства, оставшегося в бардачке машины. Фиг с ним, решил он, опуская телефон в карман джинсов.

Подошел к снеговику. За несколько часов тот оброс снегом, глаза-маслины почти спрятались под кустистыми бровями, сигарета намокла и поникла – налипший на ней снег создавал впечатление торчащей козлиной бородки.

Повинуясь внезапному импульсу, Леня тяжело потопал обратно в дом, задел дверь и чуть не упал. Наружу он вышел спустя пару минут, неся в руках шапку Деда Мороза и открытую бутылку шампанского, из горлышка которой по пальцам лилась белая пена.

Дверь оставил открытой, чтобы на снеговика падал свет из дома. Криво нахлобучил на него шапку, отстранился, пожевал обветрившуюся губу – та тут же треснула – и хохотнул. Потом посерьезнел и насупился. Некоторое время стоял, глядя себе под ноги и сплевывая в снег кровь со слюной.

– Дедушка Мороз, – проговорил он невнятно, крутя в руках бутылку. – Ты видишь, какая жизнь… Какое она говно. Говно блядское. Мы тут одни с тобой, так давай выпьем хотя бы. А?

Снеговик молчал. Ветер чуть заметно шевелил отяжелевшую оранжевую бахрому на его груди. Лениво подрагивал красный помпон, повисший сбоку бесформенной белой головы.

– И вот, это… вот так оно все как-то. Я на днях электронную почту разгребал, а там новая услуга, на этом, на сервере ихнем – «напиши письмо Деду Морозу». Такая, знаешь, детская херня, непонятно даже, на кого рассчитанная. Но это не важно. Я просто подумал тогда, что мне ничего не надо. – Он переложил бутылку в левую руку, стряхнул с правой вытекшее шампанское. – Ну, то есть, не то чтобы у меня все есть… А что просто мне не надо ничего. Видишь, я после Светки даже заводить никого не стал. Ну их всех… Но это не важно, это тоже херня… – Леня на минуту задумался. – Дедушка! Я вот о чем…

Я же не понял… А понял только щас… Но другое понял. Фу, блин. Это… Я тебе не буду стишки рассказывать или там танцевать, я уже так натанцевался за этот год… Я тебя просто прошу…

Он покачнулся и чуть не сел задом в снег. Шампанское снова с тихим шипением полезло из бутылки.

– Я… хочу. – Леня утвердился на ногах. – Хочу! Деда… Я хочу в этом году найти свою сеструху… Помоги мне, дед. А? Ведь есть же она, есть! Я верю…