Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Найдя на кухне веник, Леня кое-как подмел выцветший линолеум. Вытолкал на середину горницы запыленный стол, нарисовал на столешнице пальцем грустный смайлик. Жаль, не догадался купить одноразовую скатерть – сейчас пригодилась бы… Что еще? Спальные места. Двух кроватей, дивана и раскладного кресла на всех не хватит, придется доставать с чердака раскладушку. Хотя и этого будет мало. Разве что парами укладываться… Интересно, а Паша снегурочек привезет, как анонсировал? Или будет, как с травой на прошлый год – обещал целую коробку притащить, а вместо этого приперся с бутылкой шампанского. Ему это шампанское чуть об голову не разбили.

Принеся из чулана приставную лестницу, Леня поднялся на заплетенный сумраком и паутиной чердак с косым потолком. Окошки замело снегом, но света из люка хватало, чтобы осмотреться. Пока глаза привыкали к полумраку, он побродил туда-сюда, оставляя на запыленном полу отпечатки, рассеянно трогая расставленные у стены ящики. Найдя, наконец, раскладушку, спустил ее вниз, также заметил в углу, среди пожелтевших газет, старую лампу с зеленым абажуром. Снял и ее. Еще раз осмотрел полупустой чердак, обратил внимание на стоящий в углу чемодан, прикрытый клетчатой клеенкой. Вот – клеенка, как раз то, что надо. Прочертив на полу неровную темную лыжню, обнажившую доски, он аккуратно оттащил невесомый шуршащий ворох к люку, спихнул его вниз.

Любопытства ради щелкнул замком чемодана. Второй замок открыть не успел – он оказался сломан, и чемодан раззявил пасть, вывалив на пол кипу старых фотографий. Чертыхнувшись, Леня побросал снимки обратно. Одну небольшую пачку, перевязанную синей лентой, сунул в карман пальто. Кое-как захлопнул чемодан, полез по лестнице. У той неожиданно поехали ножки, и Леня едва не грохнулся на пол. Едва успел ухватиться руками за края чердачного люка, как поверхность ушла из-под ног, и лестница с глухим дребезжанием повалилась на бок. Чертыхнувшись, он неловко спрыгнул вниз. Лестница вроде не пострадала, а вот абажур у лампы помялся, придавило железной ножкой. Щурясь, Леня потряс лампу, рассмотрел, как внутри болтается оборванная нить накаливания. Похвалил себя за то, что додумался захватить десяток запасных…

Отряхнув полы пальто, он сбросил его на кресло. Тряпкой протер запыленную раскладушку, лампу и клеенку. В носу засвербело от пыли, и он прочистил его смачным чихом.

Застилая стол клеенкой, отметил, что ему по-прежнему зябко. Что ж такое…

Проверил печку – огонь полыхает, но все равно холодно. Подбросил угля в брикетах, закрыл заслонку, походил по дому. В горнице тепло еще чувствуется, а в комнатах уже прохладно. На кухне вообще дубак. Леня сошел с синей выцветшей дорожки, нагнулся, зачем-то потрогал доски пола. Дерево старое, мать его, совершенно не хочет греться.

Захотелось выпить. А что еще делать? Скучно, помощнички что-то не спешат, а самому всей этой праздничной лабудой заниматься лень. Леня вышел в горницу, снова надел пальто, порылся в привезенных ящиках и достал водку. Набулькал в стакан, выдохнул, опрокинул в глотку. Потеплело. Отчего-то вспомнилась фраза из старого фильма: «Так ведь музыка, она не в инструменте – в душе!»

Сев к столу, он налил еще, занюхал рукавом и почувствовал, что пришел в кондицию. Какое-то время Леня с интересом наблюдал, как мерцает, то уходя в расфокус, то снова обретая четкость, узор на потертой клеенке.

Вдруг, словно толкнуло изнутри – поднял лицо от стола. Глаза слипаются, голова тяжелая. Что такое? Кажется, сморило…

Оглянулся – за окном темно. Уши продолжал сверлить какой-то повторяющийся звук. Оторвав зад от стула, он пошаркал в спальню, где были сброшены вещи, выудил из барсетки вибрирующую мобилу. Глянул на экранчик – Паша.

– Ну? – спросонья мозги почти ничего не соображали, язык предательски заплетался. – Где вы там?

Голос на другом конце был совсем слабым, периодически пропадал:

– Лень!.. Мы, это… Але!.. Лень!.. Мы, это…

– Что это?

– …шину…

– Что машину?

– Раз…бали… бля…

– Чего? Разбили?

– Да! Да!

– Черт!

– Это… Андрю… урод…

– Так вы что? Не приедете?

– Не!.. Уже не полу…тся! Половина один…го!

– Блядь!

– Про…ти, Лень… Мы, блин… – связь оборвалась.

Он некоторое время тупо смотрел на умолкнувшую мобилу. Бросил ее в кресло. Сел сверху, обхватил руками голову.

Вот тебе и Новый год.

Снег за окнами продолжал падать.

Сраное Незабудкино, – подумал Леня, выйдя на крыльцо. Край земли. И домой теперь хрен уедешь – машина, небось, по самые стекла в снегу.

Связь резко испортилась: внутри дома телефон работать отказывался. Леня отошел метров десять по подъездной дорожке, где снега было уже по икры, набрал Пашу. Ни-фи-га. Хорошо, что еды в доме на целую толпу. Недели две можно жить без проблем. Задрав голову к темному беззвездному небу, Леня хохотнул над собственной невезучестью и сам себя одернул – настолько пораженчески прозвучал этот смех.

Повторил вызов. И еще раз. И еще. Черта лысого, «абонент вне зоны».