Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Так что делать-то? Не идти – невозможно, не ляжешь же здесь и не умрёшь посреди города. Да и ляжешь – ещё больше этих тварей передавишь. Идти – реально чувствуешь себя машиной смерти. И вдруг – о чудо! Появилась из-за угла маршрутка. Мерзкая, жёлтая и китайская, в тот момент она показалась мне посланницей свыше. Одним ловким скачком я запрыгнула в неё и угнездилась на синем пластмассовом сидении. Достала книгу и пристроилась прочитать десяток-другой страниц по дороге домой, и почти забыла уже о досадном геноциде, участником которого невольно стала сегодня. И тут чувствую – ползут. Ползут по моей голове.

Чёрт. Я дёрнулась почесать рефлекторно, а когда опомнилась, было уже поздно: на раскрытую белую страничку свалился искорёженный трупик. Чёрт. Но по голове опять поползли. На этот раз я была аккуратнее – и вот уже по моим пальцам передвигается, неуверенно пока перебирая ногами, крылатая муравьиха. Ну что же, скольких твоих сородичей я там передавила, лучше не думать – зато тебя я отвезу сейчас в волшебное место, открою тебе невиданные горизонты, и мы вместе совершим скачок в новую эру муравьиной истории. Доедем до моего дома, там, под окнами – большой парк, там я тебя выпущу, и ты обоснуешь свою колонию, вы пойдёте войной на местных Муравьёв, захватите всю территорию и станете величайшей династией за всю историю инсектоидов на планете Земля.

Люди в маршрутке смотрели странно, как я бережно подставляю ползающей твари то одну руку, то другую, и тихонько рисую ей блестящие перспективы ближайшего будущего. Но на людей мне было наплевать, ведь я везла спасённую чудом беременную мать, готовясь подарить ей целый новый мир. Короче говоря, мы доехали, я вылезла и, довольная, выпустила, порядком к этом моменту осмелевшую, муравьишку на газончик. И пошла домой, исполненная довольства и светлого чувства искупления.

А потом я прочитала в Интернете, что крылатыми в этот день бывают не только самки, но и самцы. И что самки вылетают не оплодотворёнными, а как раз, чтобы встретиться с самцом и от него, что называется, понести. И что самки – они такие большие и жирные, а та фигулина, которую я бережно тащила через весь город в маршрутке, боясь лишний раз пошевелить пальцами, на самом деле, самец – мелкий и тощий.

И таким образом получилось, что я просто оторвала какого-то несчастного от его родной стаи, утащила чёрт знает куда и наглухо лишила возможности не только завести потомство, но и просто банально поебаться. Очень грустно, знаете ли, товарищи.

Василий Вирт (Стройбатыч). Новосибирск :: Ловец снежинок

Обычно, сталкиваясь с необходимостью на неделю-другую снять комнату в чужом городе (не люблю гостиницы) и встречаясь с потенциальными сдатчиками, я старался тщательно отсеять из их числа всякого рода ебанутых. А в этот раз просто не было выбора – срочно приехал в Новосибирск по электронному письму, по которому невозможно было не приехать, денег и времени было немного, так что пришлось снять комнатёнку как раз у такого, с припиздью.

Странным он мне показался ещё при первом разговоре, ведь чего стоила хотя бы его внешность – костистое лицо с широко открытыми светлыми глазами, так широко, что, казалось, на веки просто не хватило кожи. Некоторое внимание приковывали так же и его уши – они были немного заострены кверху, да ещё и расположены почти горизонтально, что придавало его лысоватому черепу оттенок некой демонической стремительности. Возрастом сразу за сорок, тощий задрот-сибиряк, холостой и никем не работающий нищеброд, существующий за счёт сдачи одной комнаты своей поёбанной, но зато расположенной недалеко от метро двухкомнатной квартиры.

Окончательно утвердился в своих подозрениях насчёт его ебанутости я на следующее же утро. Зевая и шаркая, я вышел из комнаты, чтобы умыться и почистить зубы. И увидел, что в коридоре у входа стоит сутуловатый, одетый по всей форме молодой милиционер. Милиционер встретил меня цепким взором, им же обшарил, отпустил, а затем всё своё внимание переключил, к счастью, на стоящего перед ним и одетого лишь в широчайшие трусы хозяина квартиры, а ещё точнее – на его паспорт.

– Остров Николай Георгиевич, – прочитал милиционер вслух, и внимательно посмотрел хозяину в доброжелательное лицо, – интересная, хочу заметить, у вас фамилия. Ударение ведь на втором слоге? Или на первом? – Как вам будет угодно, – с лёгкой полуулыбкой промолвил оказавшийся Николаем Георгиевичем хозяин, медленно протягивая руку за паспортом, – как вам будет угодно.

Милиционер, однако, паспорта не выпускал. Я, миновав их, вошёл в ванную и через приоткрытую дверь невольно услышал продолжение их разговора: – Что же это вы, товарищ Остров, ведёте себя таким неприемлемым образом? Поступил на вас, что называется, сигнал. Что, дескать, вы оскорбили действием формирующегося гражданина. Точнее гражданку. Ещё точнее – группу формирующихся гражданок.