Антология альтернативной литературы 1. Альманах

Не хочу утомлять внимание и без того негодующих читательниц, скажу кратко – программа духовно-бытовой перековки завершилась грандиозным успехом. Уже через какие-то три недели Таня, стыдливо запахивая полу халатика перед обескураженными рабочими, подметала во дворе, за что опять-таки получала от меня нагоняй: «Хватит пыль гонять, иди домой! Возьми кассеты в бардачке, там твой любимый Ван Дамм»… Когда я, частенько поддатый, вваливался вечером на блиставшую чистотой веранду, Таня, облачённая в мои домашние вельветовые «Ли» (она сильно похудела) и рубаху навыпуск, уже ждала у накрытого стола, с затаённой гордостью поглядывая на прикрытую ватной бабой шкворчащую сковородку с великим кулинарным достижением – грамотно пожаренной картошкой. Развешивая мою куртку на плечиках, она иногда улавливала запах чужих духов, а может быть, и более компрометирующие ароматы, но только чуть слышно вздыхала, ибо прекрасно понимала, что ей никогда не удастся одолжить меня у хозяйки этих «Semiramis» хотя бы один-единственный раз, хотя бы просто в знак искренней благодарности, а может быть, чего-то иного…

В канун зимы я сорвал денег со старого должника и уговорил Таню уехать домой – помогать бабушке по хозяйству во всеоружии приобретённых знаний. Да она и сама понимала, что дело идёт к развязке – хозяин продавал полностью законченный дом с участком ради других проектов, Таня, выбыв из списка дежурных блядюг, его больше не интересовала, мне же предстояло возвращение к родному очагу в компании шатенки, любящей ароматы от «Сан-Суси».

Кузина Ира привезла Тане целую сумку слегка поношенных вещичек, мы посадили её на поезд, и когда он скрылся из виду, одновременно облегченно вздохнули и потянулись за сигаретами…

Ира выпустила эффектную струю дыма, совершенно обязательную при её марлендитриховской фактуре и, бросив на меня знакомый с детства, укоряюще-жалостливый взгляд, с неожиданной злостью сказала:

– А дурак ты, братец, твоя возвышенная Вероника непременно тебя разменяет, ей твои принципы до этого места… Поехали ко мне, выпьем, как в школе.

Как показали последующие события, она оказалась совершенно права.

Евгений Герман (товарищ Тугарин). Киев-Одесса :: Ветер

Я выхожу из дому, и глаза сразу слезятся.

Я долго тру глаза кулаком, хотя знаю, что не поможет.

С моей прабабушкой было то же самое.

Она каждое утро выходила во двор. И если погода была ветреная – чуть ли не полчаса тёрла глаза руками. Не выпуская метлу из подмышки.

Она не была дворником (или «дворничихой», как говорят в моём городе) – она боялась, что за ней придёт ОН (как она его называла) и заберёт её от всего такого понятного и привычного. Куда-то в очень другое.

Поэтому прабабушка после завтрака выходила с метлой отгонять несуществующего врага. Отгонять от себя и от всех нас заодно. Не знаю, насколько эффективной была её гражданская оборона, но всё же польза от этого была – она на целый день покидала квартиру, и в нашем доме появлялся хоть один свободный угол.

Правда, иногда соседские пацаны (под настроение) выдавали мне пару затрещин в наказание за сумасшедшую бабку. Так же могли кинуть камнем или обозвать «придурком».

В такие моменты я сразу же бежал домой, чтобы забиться в угол между диваном и радиатором отопления.

Но всё равно – я каждый день продолжал выносить еду прабабушке на улицу. И держал её метлу, пока она жевала бутерброды вставной челюстью. Эту челюсть я ей тоже выносил – обычно зубы лежали в стакане с водой, на холодильнике.

Мама делала для прабабушки бутерброды из черного хлеба, горчицы и зельца. От них пахло луком и чесноком. Она заворачивала их в газету и укладывала поверх свёртка прабабушкину челюсть. На газете оставалось полукруглое мокрое пятно.