Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Готтентотский язык, вместе с центрально-бушменскими, рассматривается как входящий в одну из подгрупп койсанской группы (другие подгруппы образуют северно-бушменские и южно-бушменские языки). В свою очередь, койсанские языки объединяются в одну кликскую семью с сандейвским языком и хатса из Восточной Африки. Из различных языков, за счет которых Майнхоф предлагал расширить хамитскую семью, фулани включается в самую западную подгруппу нигеро-конголезской семьи; «нило-хамитские» языки (масаи, нанди и т. д.) классифицируются как восточно-суданские; готтентотский же входит в кликскую семью. Хауса вместе с другими многочисленными языками из чадской семьи, с традиционно относившимися к хамитским берберскими, кушитскими и древнеегипетским, а также с семитскими включается в семито-хамитскую семью, для которой предлагается термин «афроазиатская», поскольку придание семитским языкам особого статуса лингвистически никак не оправдано. Таким образом, термин «хамитский», который был и остается основой многих псевдоисторических и псевдофизических построений в исследованиях по Африке, отбрасывается, как не обозначающий значимой лингвистической целостности, а афроазиатская семья состоит из пяти ветвей, равных по статусу: 1) берберской, 2) египетской, 3) семитской, 4) кушитской и 5) чадской.

Классификация Гринберга допускает существование в Африке в общей сложности шестнадцати независимых семей. Есть некоторая вероятность, что это число можно уменьшить. В частности, заслуживают рассмотрения гипотезы о связи языков кунама с восточно-суданскими, а сонгаи – с нигеро-конголезскими.

Вестерман высказал свое согласие с этой новой классификацией во всех существенных пунктах, и ожидается, что он поддержит ее в статье, которая готовится к печати в журнале «Africa».

Б. Океания

Общепризнано, что в Океании существуют только две обширных группы родственных языков – малайско-полинезийская и австралийская. Кроме них остаются тасманийская семья и целый ряд неродственных языковых семей на Новой Гвинее и близлежащих островах, к которым применяют обобщенное название «папуа», понимая при этом, что нет никаких доказательств или хотя бы вероятности, что эти языки образуют единое семейство. Что касается малайско-полинезийских языков, существует общее согласие по вопросу о том, какие именно языки следует включать в эту семью, а историческая работа по реконструкции первичного малайско-полинезийского и других языков будет рассмотрена в следующем разделе «Юго-Восточная Азия».

Относительно другой большой группы – австралийских языков, хотя все исследователи отмечают существование широко распространенных взаимосвязей между языками материка, между ними нет единодушия по поводу числа семей, так что некоторые признают единство австралийских языков, а другие отрицают его.

В период, предшествовавший важным исследованиям В. Шмидта, лингвисты были знакомы почти исключительно с языками из большой группы, охватывающей весь юг и значительную часть севера континента, тогда как некоторые языки с его северо-западной оконечности и из центральных районов северной части, значительно отличающиеся от большинства австралийских языков, не принимались во внимание или были неизвестны. Поэтому эти наблюдатели полагали, что австралийские языки образуют единую семью, и обсуждали в основном гипотезы о внешних связях – с Африкой, Индией (дравидские языки) или, в случае Тромбетти, о существовании австралийско-папуа-андаманской группы. Последняя попытка, как и все остальные, оказалась безуспешной в этом случае, – по крайней мере, по той причине, что включенные в эту группу языки папуа не образуют никакого лингвистического единства (Ray 1907).