Антоний и Клеопатра

Пердита пробыла полчаса, упрямо не покидая кресло, несмотря на то что хозяйка не предложила ей ничего освежающего. За это время она успела поведать все, что знала: от месячного запоя Антония в ожидании Клеопатры до мельчайших подробностей свадьбы. Кое-что Октавии уже рассказывали, хотя и не столь красочно, как Пердита. Она внимательно слушала. Лицо ее оставалось спокойным. Выбрав момент, она поднялась, чтобы закончить этот неприятный рассказ. Ни слова о склонности мужчин брать любовниц, когда они надолго уезжают от своих жен, ни других замечаний, которые подлили бы масла в огонь. Конечно, эта женщина будет лгать и другим, но те, кто будет ее слушать, не найдут при встрече с Октавией ни малейшего подтверждения этих измышлений. После того как Пердита, звеня украшениями, вышла на улицу под горячие лучи греческого солнца, Октавия закрыла дверь гостиной на целый час, даже для слуг. Клеопатра, египетская царица. Это потому ее брат так зло говорил о Клеопатре за обедом? Сколько знали другие, в то время как она, по существу, не знала ничего? О детях Клеопатры от Антония, включая и мальчика, которого та родила в прошлом году, ей было известно. Но к этому Октавия отнеслась спокойно. Она просто решила, что царица Египта плодовитая женщина и не предохраняется, как и она сама. Октавия считала, что Клеопатра страстно любила божественного Юлия и искала утешения в объятиях его родственника, способного дать ей еще детей, чтобы обезопасить ее трон в следующем поколении. Конечно, Октавии и в голову не приходило, что для Антония это не просто очередная интрижка. Он всегда волочился за женщинами, это в его натуре. Разве мог он измениться?

Но Пердита говорила о страстной любви! Она просто изливала злобу и недоброжелательство. Зачем верить ей? И все же червь сомнения уже заполз под кожу и стал пробираться к сердцу Октавии, к ее надеждам, к ее мечтам. Она не могла отрицать, что муж просил помощи у Клеопатры, что он все еще был во власти этой богатой царицы. Нет, как только он узнает о ее, Октавии, пребывании в Афинах, он отошлет Клеопатру обратно в Египет и приедет. Она уверена в этом!

В течение часа она мерила шагами комнату, стараясь подавить сомнения, которые заронила Пердита, стараясь не сойти с ума, взывая к здравому смыслу, которого у нее хватало. Зачем Антонию влюбляться в женщину, славившуюся только тем, что она соблазнила божественного Юлия, интеллектуала, эстета, человека необычного и утонченного вкуса? Антоний похож на Юлия, как мел на сыр. Расхожая метафора, но она не совсем правильно отражает их разницу. Может, как рубин на красную стеклянную горошину? Нет-нет, зачем тратить время на глупые метафоры. Что общего между божественным Юлием и Антонием? Только кровь рода Юлиев. Брат говорил, что это единственное, что заставило Клеопатру выбрать Антония. Брат сказал, что она предложила ему себя из-за крови Юлиев. Переспать с правящей царицей, чтобы обеспечить ее детьми, – это очень заманчиво для Антония. Именно так отнеслась Октавия к этому союзу, когда впервые услышала о нем. Но любовь? Нет, никогда! Невозможно!

Когда Фонтей нанес ей ежедневный краткий визит, он нашел Октавию поникшей. Под ее прекрасными глазами залегли круги, улыбка то и дело исчезала, она не знала, куда деть руки. Он решил спросить напрямую:

– Кто тебе разболтал?

Октавия задрожала.

– Это заметно? – спросила она.

– Никому, кроме меня. Твой брат велел мне позаботиться о тебе, и я серьезно отношусь к этому поручению. Кто?

– Пердита.

– Отвратительная женщина! Что она сказала тебе?

– Фактически ничего нового, кроме того, что он женился.

– Дело не в том, что она сказала, а в том, как она это сказала, да?

– Да.

Он осмелился взять ее руки, большими пальцами стал гладить их по тыльной стороне, что можно было истолковать как намерение утешить – или как знак любви.

– Октавия, послушай меня! – очень серьезно начал он. – Пожалуйста, не думай о худшем. Еще рано для тебя – и для любого другого! – совершенно безосновательно делать выводы. Я друг Антония, я знаю его. Может быть, не так хорошо, как ты, его жена, но с другой стороны. Возможно, брак с царицей Египта он как триумвир Востока посчитал необходимым политическим ходом. Это не должно тебя задевать, ты его законная жена. Этот незаконный союз – следствие его неудач на Востоке, где все пошло не так, как он ожидал. Я думаю, это способ выплыть из потока разочарований.

Он отпустил ее руки, прежде чем она могла бы счесть его прикосновения вольностью.

– Ты понимаешь?

Ей стало легче, она выглядела более спокойной.

– Да, Фонтей. Я понимаю. И спасибо тебе от всего сердца.

– В будущем для Пердиты тебя нет дома. Она прибежит снова, как только Перегрин получит письмо от одного из своих дружков. Но ты ее не примешь. Обещаешь?

– Обещаю, – ответила она и улыбнулась.

– Теперь у меня хорошая новость. Сегодня вечером дают «Царя Эдипа». У тебя есть несколько минут, чтобы принарядиться, потом мы пойдем и посмотрим, насколько хороши актеры. По слухам, они потрясающие.

Через месяц пришел ответ от Антония.