Антоний и Клеопатра

Какие бы интриги и ссоры ни случались в отсутствие Октавии, дети были жизнерадостными и хорошо воспитанными. Вскоре стало ясно, что Друзу трехлетняя Тонилла нравится больше, чем плаксивая Антония. Он взял ее под свое покровительство и стал покорять ее. Тиберию пришлось труднее. Он оказался застенчивым, неуверенным и не умел поддерживать разговор. Самая добрая девочка, Целлина, сразу подружилась с ним, чувствуя его неуверенность, а Юлл, обнаружив, что Тиберий ничего не знает о верховой езде, о поединках на игрушечных шпагах и об истории римских войн, отнесся к нему с явным презрением.

– Вы хотите еще раз прийти к тете Октавии? – спросил Октавиан, ведя мальчиков домой через Римский форум, где его приветствовали со всех сторон и часто останавливали, чтобы получить какую-то помощь или сообщить новую политическую сплетню.

Мальчики были поражены не только своей первой прогулкой по городу, но и эскортом Октавиана: двенадцать ликторов и германская охрана. Несмотря на злые выпады их отца против Октавиана, которые они выслушивали в течение нескольких лет, достаточно было одной этой прогулки, чтобы понять, что Октавиан – они должны научиться называть его Цезарем – намного важнее, чем был их отец Нерон.

У них появился новый педагог, племянник Бургунда Гай Юлий Кимбрик. Как и все потомки Бургунда, которого очень любил бог Юлий, он был высоким и мускулистым, светловолосым и круглолицым, с курносым носом и светло-голубыми глазами. Он старался познакомить детей со всем, что, по его мнению, было достойно внимания мальчиков. Он вызывал симпатию, его не надо было бояться. Он будет не только учить их в классной комнате, но и заниматься с ними упражнениями в саду, а со временем начнет обучать их военному искусству. И когда каждому исполнится по двенадцать лет, они будут уже немного подготовлены для военных занятий на Марсовом поле.

– Вы хотите еще раз прийти к тете Октавии? – повторил свой вопрос Октавиан.

– Да, Цезарь, – сказал Тиберий.

– О да! – воскликнул Друз.

– Вам нравится Кимбрик?

– Да! – хором ответили мальчики.

– Старайся преодолеть свою застенчивость, Тиберий. Как только ты привыкнешь к новой жизни, смущение пройдет. – Октавиан подмигнул пасынку. – Юлл – задира, но, когда ты нарастишь немного мускулов на свои длинные кости, ты одолеешь его.

Очень утешительная мысль. Тиберий поднял голову, посмотрел на Октавиана и впервые улыбнулся.

– Что касается тебя, молодой человек, – обратился Октавиан к Друзу, – я не заметил никаких признаков застенчивости. Ты прав, предпочтя Тониллу Антонии, но я надеюсь, что потом ты найдешь общий язык с Марцеллом, хотя он немного старше тебя.

Ливия Друзилла встретила мальчиков поцелуем и послала их с Кимбриком в классную комнату.

– Цезарь, у меня блестящая идея! – воскликнула она, как только они оказались одни.

– Какая? – осторожно спросил он.

– Награда Марку Агриппе! На самом деле две награды.

– Дорогая моя, награды Марка Агриппу не интересуют.

– Да-да, я знаю! Но все равно его надо наградить. С годами эти награды привяжут его к тебе еще сильнее.

– Наша связь никогда не порвется, потому что таков Агриппа.

– Да, да, да! Но может быть, для него будет лучше, если он женится на Марцелле?

– Ей всего тринадцать лет, Ливия Друзилла.

– Через четыре года ей будет семнадцать – достаточно для брака. Все меньше и меньше известных семей придерживаются старого обычая держать девочек дома до восемнадцати лет.

– Я подумаю.

– Есть еще дочь Агриппы, Випсания. Я знаю, что после смерти старого Аттика его состояние перейдет к Аттике, но я слышала, что, если Аттика умрет, по его завещанию все должно перейти Агриппе, – возбужденно объясняла Ливия Друзилла. – Это делает девочку очень подходящей партией, а поскольку наследство Тиберия ничтожно, я думаю, он должен жениться на Випсании.

– Ему восемь, а ей нет еще и трех.

– О, я умоляю тебя, Цезарь, не будь таким болваном! Я знаю, сколько им лет, но они вырастут, не успеешь ты сказать «Аламмелех»!

– Аламмелех? – криво улыбнувшись, переспросил Октавиан.

– Это река в Филистии.

– Я знаю, но не знал, что ты знаешь.

– О, иди и прыгни в Тибр!

В то время как домашняя жизнь доставляла Октавиану все больше и больше радости, его общественная и политическая деятельность была не очень плодотворна. Какие бы сплетни ни разносили агенты Октавиана, какую бы клевету ни сочиняли на Марка Антония, им не удалось разубедить семьсот сенаторов в том, что Антоний тот человек, за которым надо следовать. Они искренне верили, что скоро он вернется в Рим, хотя бы ради того, чтобы отметить триумф за победы в Армении. В письмах из Артаксаты он хвастался огромными трофеями, от статуй из цельного золота высотой шесть локтей до сундуков с парфянскими золотыми монетами и сотнями талантов ляпис-лазури и хрусталя. Он вел с собой девятнадцатый легион и уже требовал, чтобы Октавиан нашел землю для солдат.