Антоний и Клеопатра

Пока военные транспорты, выйдя из Брундизия, пересекали Адриатику, Марк Агриппа отделил половину из своих четырехсот галер и ударил по базе Антония в Мефоне. Победа была полной, убив Богуда, он уничтожил половину его кораблей и включил вторую половину в состав своего флота. На этом Агриппа не остановился и проделал то же самое с Сосием у острова Левкада. Сам Сосий сбежал – ну и пусть. Отныне Антоний и Клеопатра были полностью отрезаны от зерна и продовольствия, поступающего к ним по морю, где бы они ни находились. Теперь единственным способом накормить пехоту и флот стало сухопутное снабжение, но Антоний твердо заявил, что римские солдаты сами не будут вьючными животными и не поведут вьючных животных. Пусть ленивые египтяне Клеопатры сделают хоть что-нибудь для разнообразия! Пусть они организуют снабжение по суше!

Все ослы и мулы на восточной стороне были конфискованы и нагружены по максимуму. Но оказалось, что египтянам было наплевать на животных, они не поили их и равнодушно смотрели, как те умирают во время перехода через горы Долопии. Под страхом смерти они заставили тысячи греков взвалить на себя мешки и кувшины с запасами и идти восемьдесят ужасных миль между Малийским и Амбракийским заливами. Среди этих несчастных носильщиков был грек по имени Плутарх, который выдержал все испытания и потом развлекал своих внуков потрясающими рассказами о том, как они тащили на себе пшеницу на протяжении восьмидесяти миль.

К концу апреля Агриппа контролировал Адриатику, и вся армия Октавиана благополучно высадилась вокруг Торина в Эпире, у подветренного берега Коркиры. Решив сделать Коркиру своей главной морской базой, Октавиан пошел на юг с пехотой, чтобы преподнести сюрприз Антонию в Акции.

До этого момента причиной всех неправильных решений Антония было вредное влияние Клеопатры на его легатов. Но теперь он сам совершил роковую ошибку: он сосредоточил в Амбракийском заливе все свои корабли – четыреста сорок судов, оставшихся после налетов Агриппы. При больших размерах и медлительности кораблей было невозможно – разве что в самых идеальных условиях – вывести все это скопище из бухты через пролив шириной меньше мили. И в то время как Антоний и Клеопатра не в силах были что-нибудь предпринять, остальные их базы сдавались Агриппе: Патры, весь Коринфский залив и западное побережье Пелопоннеса.

Замысел Октавиана двигаться быстро и застать Антония врасплох провалился. Шли дожди, земля была болотистой, люди простужались. Действуя в соответствии с донесениями своих разведчиков, Антоний и убийца Цезаря Децим Туруллий двинулись с несколькими легионами и галатийской конницей навстречу противнику и нанесли поражение передовым легионам Октавиана. Октавиан вынужден был остановиться.

Отчаянно нуждавшийся в победе Антоний сделал все, чтобы солдаты объявили его императором на поле сражения (четвертый раз за его карьеру) и сильно преувеличили его успех. Из-за болезней и скудного рациона моральный дух в его лагерях упал. Последние распоряжения Антония оказывались ужасающе неэффективными, и за это следовало благодарить Клеопатру. Она не пыталась держаться в тени, регулярно продолжала обходить территорию лагеря, чтобы придраться к чему-нибудь и покритиковать, и вела себя в высшей степени высокомерно. По ее мнению, она не делала ничего плохого. Хотя она уже шестнадцать лет общалась с римлянами, ей до сих пор не удалось постичь римскую концепцию равенства, которая не предполагала врожденного почтения к кому-либо, даже если этот кто-то имел право носить диадему. Виня ее во всех своих неприятностях, рядовые легионеры отпускали язвительные замечания в ее адрес, шикали, свистели, выли, как тысяча собак. И она не могла приказать, чтобы их за это наказали. Центурионы и легаты попросту не обращали на нее внимания.

Октавиан наконец поставил лагерь на хорошем, сухом участке неподалеку от северного конца бухты и соединил его с продовольственной базой на берегу Адриатического моря с помощью длинной фортификационной стены. Получился тупик: Агриппа заблокировал бухту с моря, а Октавиан лишил Антония возможности перенести свой лагерь в более здоровое место. Голод поднимал свою уродливую голову все выше, а вслед за ним наступило отчаяние.

В тот день, когда западный ветер немного затих, Антоний вывел часть своих кораблей под командованием Таркондимота. Агриппа поспешил встретить их со своими надежными либурнами и одержал победу. Сам Таркондимот был убит. Только внезапно сменившийся ветер дал возможность большей части флота Антония с боем отступить обратно в свою ловушку. Агриппу очень удивил тот факт, что этой вылазкой командовал царь-клиент и что ни на одном корабле не было римлян. Он объяснил это помрачением ума Антония, надеявшегося победить.