Антоний и Клеопатра

На самом деле причина была в разногласии на советах, которые все еще собирал упавший духом Антоний. Он и римляне хотели сражаться на суше, а Клеопатра и цари-клиенты уповали на морской бой. Обе стороны понимали, что они попали в ситуацию, когда победить невозможно, и им следует отказаться от вторжения в Италию, возвратиться в Египет, там перегруппироваться и выработать новую стратегию. Однако для осуществления этих намерений сначала нужно было нанести Октавиану достаточно тяжелое поражение, чтобы иметь возможность отвести войска.

Провиант поступал понемногу через горы, что позволяло избежать голода, но рацион пришлось урезать. В этом вопросе Клеопатра потерпела поражение, что сразу вызвало охлаждение к ней неримского контингента числом семьдесят тысяч. Антоний тайно распорядился выделить своим шестидесяти пяти тысячам римлян больше продуктов. Но тайное стало явным, и цари-клиенты возмутились, возненавидев Антония и разочаровавшись в Клеопатре, которая не сумела убедить или заставить Антония покончить с такой несправедливостью.

С наступлением лета в лагерях разразились брюшной тиф и малярия. Ни одному командиру, будь он римлянин или неримлянин, не хватило предусмотрительности или воодушевления, чтобы взяться муштровать пехоту и тренировать флот. Почти сто сорок тысяч солдат Антония сидели без дела, голодные, больные и недовольные, и ждали, когда кто-то сверху придумает выход. Они даже не требовали сражения, и это было верным признаком, что они уже сдались.

Потом Антоний придумал выход. Стряхнув с себя уныние, он собрал своих легатов и объяснил.

– Нам повезло, мы находимся поблизости от реки Ахерон, – сказал он, показывая на карте. – Октавиан здесь, и ему не повезло вовсе. Он берет питьевую воду из реки Ороп, протекающей далеко от его лагерей. Вода подводится по половинам полых стволов деревьев, которые он заменил терракотовыми трубами, привезенными Агриппой из Италии. Но в данный момент ситуация с водой у него ненадежная. Мы отрежем ему водоснабжение и заставим переместиться ближе к реке. К сожалению, расстояние, которое мы должны пройти, чтобы обеспечить внезапность удара, сводит на нет полномасштабную атаку пехоты, по крайней мере в начале.

Он говорил очень уверенно, пальцем показывая на карте соответствующие территории. Настроение в палатке улучшилось, особенно благодаря тому, что Клеопатра молчала.

– Дейотар Филадельф, ты возьмешь свою и фракийскую кавалерию. Реметалк будет твоим заместителем и возглавит бой. Я знаю, тебе предстоит долгий путь по восточной стороне бухты, но Октавиан этого не ожидает, слишком далеко. Марк Лурий возьмет десять римских легионов и будет следовать за тобой буквально по пятам, по возможности. А тем временем я переправлю пехоту через бухту, и мы встанем лагерем прямо у стен Октавиана. Он не очень встревожится, а когда я предложу сразиться, он проигнорирует меня. Его лагерь прекрасно укреплен, ему нечего бояться. После того как твоя пехота, Лурий, встретится с кавалерией Дейотара Филадельфа, вы выведете из строя водовод Октавиана и потом захватите его продовольственные склады на севере. Узнав, что случилось, он вынужден будет переместить лагерь на берег Оропа. И пока он будет этим занят – а Агриппе придется ему помогать, – мы вернемся в Египет.

Все повеселели. Это был отличный маневр с очень хорошим шансом на успех. Но недовольство по поводу того, что римляне питаются лучше, продолжало расти. Фракийский командир сбежал, перешел к Октавиану и во всех подробностях выдал план Антония. Октавиан смог перехватить кавалерию силами своих германцев. Сражения не было. Дейотар Филадельф и Реметалк сразу перешли к Октавиану и вместе с германцами напали на приближавшихся пехотинцев. Те повернулись и побежали в сторону Акция.

Услышав об этой катастрофе, Антоний направил туда остатки галатийской конницы под руководством Аминты и выступил сам, чтобы повернуть свои легионы обратно. Но когда Аминта встретился со своими сослуживцами и германцами, он перешел к Октавиану вместе с двумя тысячами своих конников.

Отчаявшийся Антоний отвел свои легионы обратно в Акций, убежденный, что в этом ужасном месте нельзя выиграть никакой сухопутной битвы.

– Я не знаю, как вырваться на свободу! – крикнул он Клеопатре, высохшей, как мумия. – Боги покинули меня, как и удача! Если бы ветер дул, как всегда в это время, Октавиан ни за что не смог бы пересечь Адриатику! Но ветер дул так, как нужно было Октавиану, и разрушил все мои планы! Клеопатра, Клеопатра, что мне делать? Все кончено!

– Успокойся, – тихо сказала она.