Антропный принцип

Представьте: река и долина. И вот
В долине, травою богатой,
Пасется солидный, порядочный скот,
Откормленный, крупный, рогатый.

Роскошная зелень. Съедая пучок,
Блаженствует сказочный белый бычок,
Готовит копыта к галопу
И ищет глазами Европу.

Жена волоокая делает «хруп»,
И сочно лоснится породистый круп,
Но больше мне нравишься ты, о
Страдальчески нежная Ио.

На том же лугу, бородат и суров,
В немейской дубленке детина
Ногтем соскребает с несчастных коров
Тавро «Гериона и сына».

Быки, на которых работал Язон,
Беззлобно теперь удобряют газон,
В ноздрях же чудовища с Крита
Улыбка веселая скрыта.

Вот кто-то изящно прилег у ключа
Под сению мирта и лавра,
И мы узнаем этот очерк плеча
И детский оскал Минотавра.

Пускай Аполлон призывает к суду,
И дует нахальный мальчишка в дуду,
Никто из богов не спасется,
А скот и поныне пасется.

Чем круче ступени культурных витков,
Тем больше опасность распада,
Паси свое стадо во веки веков,
Простушка пастушка Эллада.

Глава 2

Мой талант, зарытый в глину,
Вырой, Муза, в тишине.
Песню Греции козлину
Спой, красавица, при мне.

Нет трагедий. Повестушка
На поверхности стола.
Расскажи мне, как пастушка
В этой Греции жила

То с сатиром, то с Парисом,
То с Иваном, то с Петром,
И под каждым кипарисом
Был готовый траходром.

Что Медея или Федра,
Что мучения и страсть!
Отдавала тело щедро,
Было б только, где упасть.

Отвращения до дрожи
Не питая ни к кому,
Как-то плюхнулась на ложе
К негодяю одному.

И не свято, да не пусто,
Это ложе над ручьем
Раскладушкою Прокруста
Для удобства наречем.

Глава 3