Антропология детства. Прошлое о современности

История аборигенной австралийской культуры в значительной степени подтверждает это. Aвстраловеды неоднократно отмечали, что с вторжением европейцев и разрушением традиционного уклада жизни инициации стали проводится всё реже и реже: старики отказывались доверять тайны юношам, которые не чтят законов предков и большую часть времени проводят с белыми людьми. Культура коренного населения Австралии была разрушена не столько огнём и мечом, сколько нарушением существовавшего со «Времени Сновидений» образа жизни и распада каналов межпоколенной коммуникации. Старики умирали, так и не передав свои знания молодым. Под давлением миссионеров инициации перестали проводиться — так начался необратимый процесс гибели этой дописьменной культуры, память которой исправно функционировала на протяжении тысяч лет.

При этом инициации не уходят в прошлое, они не атрибут архаики. (В отличие от пубертатных обрядов, которые наиболее характерны для архаичных традиционных обществ. Конечно, они встречаются и в других исторических контекстах, но только как реликты, прошедшие сквозь века.)

Инициации выходят далеко за пределы возрастной социализации, соединяясь с самыми различными социальными структурами. «Красной нитью» они проходят через века — крещение, посвящения в рыцари, инаугурации, возведения в сан, посвящения в касты, ложи, секты, в молодёжные группировки, в тайные союзы и другие локальные сообщества. В поликонфессиональных и полиэтничных обществах, в обществах, где есть множество социальных страт, течений и субкультур, инициации маркируют и конструируют разнообразие локальных идентичностей, акцентируют это разнообразие, делая большое сообщество пёстрым и неоднородным. Последнее, в свою очередь, выступает как инновационный потенциал общества, его «запас прочности», который работает на саморазвитие и повышение жизнеспособности социокультурной системы. (Лотман 1973: 90–93; 1992).

* * *

Итак, в первобытных возрастных инициациях можно увидеть облачённый в форму ритуального действа кризис идентичности. У истоков этого кризиса изменение социальной позиции неофита, но эта же смена социального статуса даёт возможность личностного роста: обретение человеком своего нового «я» опосредовано вхождением его в определённую закрытую субкультуру и приобщением к её нормам и ценностям. Открывающиеся тайные священные знания могут стать новыми ценностными ориентирами для посвящаемого, которые заставят его иначе строить отношения с другими людьми и с окружающим миром.

Преодоление кризиса происходит при помощи таких психологических приёмов и психотехник, как сигнификация, нейминг, психодрама, а также за счёт множества невербальных контактов и манипуляций, которые дают возможность почувствовать на физическом уровне причастность к новым ценностям и новому кругу «своих».

Все эти психотехнические действия универсальны: они могут входить в ритуал, в психотерапевтический процесс, быть педагогическим приёмом в учёбе, они же могут присутствовать в повседневной социализации. По сути своей они не имеют ни исторической, ни этнокультурной специфики. Её отражает только конкретная реализация этих приёмов. Что разыгрывается в виде драматического действия — деяния тотемических предков или конфликт между подчинённым и главой фирмы?.. Что будет знаком — чуринга, нательный крестик, просфира — плоть Господня, парик судьи, аттестат зрелости?.. Какой будет невербальная коммуникация — поцелуи, объятия, поклоны?..

Таким образом, сами по себе психологические механизмы и приёмы, задействованные в обрядах инициации, являются инвариантными механизмами социализации.

Очерк 4 Пол. Гендер. Культура

— Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

— Если я вырасту тётей, буду врачом. А вырасту дядей — инженером.

К. Чуковский «От двух до пяти»

Когда мы говорим об инициациях как особом институте культуры, связанном с преемственностью традиций, со стратификацией общества, с разделением общества на посвящённых и непосвящённых — имеются в виду прежде всего мужские инициации во всём диапазоне их многообразия, от тех, что у аборигенов Австралии, и до посвящений в рыцари. Но в разговоре об инициациях, как, впрочем, и о других переходных обрядах, нельзя игнорировать их мужскую и/или женскую аффилированность. Женские инициации тоже существуют, но встречаются значительно реже, более того, их часто путают с женскими пубертатными обрядами.

Женские инициации