Антропология детства. Прошлое о современности

В чизунгу входят многочисленные песни, танцы, пантомимы, разыгрывающие эпизоды из повседневной жизни людей и повадки животных, различные проверки на силу и проворство, множество болезненных и унизительных манипуляций, а также обряд, в ходе которого девочек раскачивают над костром, чтобы «дать им новое знание о мире»… И, главное, в ходе чизунгу происходит знакомство девочек со священными предметами, значение которых (по «официальной» версии) неизвестно мужчинам (там же: 54–110). Самыми яркими среди них являются мбусу — маленькие глиняные фигурки. Фигурка, напоминающая о том, что правду нельзя спрятать, она рано или поздно откроется… Фигурка, обозначающая сад — это одновременно и возделывание сада, прямая обязанность, испокон веков закреплённая за женщинами, их судьба, и духовное наставление: «Замужняя женщина как сад, через который не следует проходить мужчине, если он знает, что она чья-то жена»… Фигурка, обозначающая дерево, а также любимую жену легендарного вождя — мужчина должен смотреть на свою жену, как на самую прекрасную из женщин (там же: 101–103, 204). Каждая мбусу имеет свою песню, своё тайное имя, свою историю, а все вместе они представляют своеобразную «запись» мировоззренческого и нравственного опыта народа бемба, а точнее, его женской половины.

Подготовка церемоний чизунгу сопровождается частыми раздорами: возле какого дерева надо проводить данную церемонию, какие священные предметы нужны для неё? Кто выпил пиво, приготовленное для ритуальных целей?.. Потом вдруг обижается глава церемонии, ей преподнесли мало подарков в знак уважения, она уходит заниматься своими делами, и её долго уговаривают вернуться (там же: 92–94). Упоминания о таких разборках во время женских церемоний достаточно часто встречаются в этнографической литературе. В классических мужских инициациях подобные разногласия и ссоры немыслимы, житейским неурядицам нет места рядом с откровениями и путешествием в мир священного. Что стоит за этим — вырождение древнего обряда, особенности чизунгу или особенности женской ритуальной практики как таковой?

Что бы ни было, в целом в чизунгу можно увидеть женскую возрастную инициацию, хотя помимо смены статуса девочки и посвящения её в женские тайные знания, она тесно связана с вступлением в брак, и одной из её функций является защита молодой пары от всевозможных бед (там же, 54).

При этом было бы ошибкой считать, что в обществах, где нет каких-либо закрытых женских корпораций, женщины — существа абсолютно профанные, сугубо земные. У многих народов мира, не только у аборигенов Австралии, но и у индейцев Амазонии, и у айнов, широко распространены представления, что когда-то очень давно священные предметы, тайные церемонии, мифы находились во власти женщин, но потом были украдены или отняты мужчинами, к которым и перешла их магическая сила (Абрамян 1983: 82–86).