Антропология детства. Прошлое о современности

Человек, поднявшийся до этой стадии, становится «один в поле воин» — он может пойти против общества и против общепринятых понятий. Глубоко верующий человек, великий религиозный мыслитель Л. Н. Толстой был публично осуждён Синодом «в прельщении гордого ума своего» и объявлен вне церкви. Толстой, чьи произведения составляют глубинную сущность русской культуры, не признавал патриотизма и даже видел в нём опасность (Толстой «Патриотизм и правительство» 1900 г.). Вслед за ним той же болью сквозит блоковское: «Блок сказал: „Сейчас Россию я люблю ненавидящей любовью — это, пожалуй, самое подходящее определение“. Да, это блоковское определение — ненавидящая любовь — самое подходящее и для той любви, которою болен Сологуб» (Е. Замятин «Белая любовь» 1924). Этой же любовью болен и сам Е. Замятин. Это высочайший уровень сложности понимания жизненных реалий, который не вмещается ни в какие прописные истины, и у Замятина, и у Блока он обретает форму даже не парадокса, а оксюморона.

Конечно, как можно догадаться, речь идёт уже не о развитии нравственных суждений у ребёнка, не об онтогенезе, а о нравственных исканиях в масштабах всего человечества.

Кольберг то выделял шестую стадию, то говорил, что это никак не общая стадия, потому что мало кто до неё доходит. Огромное количество людей, взрослые и дети, живут, ладят с миром, с соседями, с обществом, находясь на третьей стадии межличностных отношений, или на четвёртой, опираясь в своих рассуждениях на букву закона или расхожие понятия. Мало кто дорастает до уровня общечеловеческих ценностей (Крейн 2002).

И конечно же для исследования универсальных нравственных принципов метод Кольберга, интервью на тему предлагаемых дилемм, — очевидно не может быть исчерпывающим. Кольберг не раз подвергался критике за абстрактность суждений, их формальный анализ, за то, что их анализ вырван из религиозного контекста (Hanford 1982). При этом и сам Кольберг, и его последователи никак не пренебрегали ни философскими аспектами моральных суждений (Kohlberg 1981), ни вниманием к общекультурному контексту. Только в последнем случае они сосредотачивались на верификации, универсальны ли открытые ими закономерности. Экспериментальные исследования нравственных суждений в различных культурах, включая отдельные лонгитюдные исследования (на протяжении двадцати лет) пришли к заключению, что сами по себе эти стадии:

• не обусловлены генетически (в отличие от того, как представлял Пиаже выделенные им стадии мышления);

• не являются результатом деятельности социализаторов, то есть ни родители, ни учителя, ни другие люди не могут напрямую обучить новому пониманию и перевести на следующую стадию (разве что попытаться подтолкнуть), человек должен самостоятельно сделать эти открытия;

• и что очень важно, названные стадии универсальны. По крайней мере первые три стадии дети проходят по порядку, хотя могут быть и скачки через стадию, и случаи регресса на предыдущую стадию.

Точнее будет сказать, что универсальны не столько сами стадии в своей строгой последовательности, сколько модусы нравственного рассуждения, которые можно обнаружить в различных культурах и обществах. При этом важно не то, что считается хорошо, а что плохо, а как человек рассуждает по этому поводу. Если в культуре не принято открыто проявлять агрессию, то на 1-ой стадии будет говорится: «Драться плохо, за это накажут»; если в культуре будет стимулироваться противоборство и формы агрессии будут вполне узаконены, то скажут, например: «Драться можно, за это не наказывают». На 4-ой стадии аргументация соответственно будет иной: «Если все будут постоянно драться, настанет анархия». Или, напротив, «люди должны защищать свою честь, поскольку в противном случае каждый будет оскорблять каждого, и всё общество рухнет» (Крейн 2002: 206–212).

Последователи Кольберга обнаружили такого рода модусы рассуждений у детей и подростков Мексики, Тайваня, Израиля, Турции, Кении. Но в различных обществах люди проходят эти стадии/модусы различным темпом и достигают различных точек. Так, например, средний класс в больших городах преимущественно рассуждает в ключе 4-ой стадии, а в деревнях и традиционных сообществах — большинство суждений находится на 3-ей стадии.

Исследования и метод Кольберга неоднократно критиковали за то, что исследовалась не нравственность как таковая, а нравственные суждения. Как будут поступать в реальной жизни люди, которые так замечательно нравственно рассуждают? Может ли уровень суждений гарантировать соответствующее поведение?

Борьба мотивов и поступок как истоки нравственности