Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

По настоянию Ленина, в середине ноября ВЦИК своим постановлением денонсировал Брестский мир. Это постановление станет практически последним серьёзным документом, которое подпишет Яков Свердлов. Тридцатого ноября Ильич создаёт Совет рабочей и крестьянской обороны. Председателем нового органа назначается глава правительства РСФСР, то есть предсовнаркома Ленин. Совету придавались неограниченные полномочия и верховенство над всеми другими ветвями власти.

Суть ленинской многоходовки состояла в том, что в составе СРКО Якову Михайловичу не нашлось места. Товарищ Свердлов был отправлен в командировку на Украину. Без него открылся 2 марта 1919 года учредительный съезд Коминтерна, он не был председателем и не вошел в его руководящий состав от РСФСР. А вернулся из Харькова уже тяжело больным. «Испанка» – так было официально заявлено.

Перед смертью Ильич навестил товарища по партии. Не побоялся заразиться. Наверное, жал ему руку, желал скорейшего выздоровления, говорил приободряющие слова, типа «никто не сможет заменить вас». Хотя кто знает, о чём они говорили? И уж точно, Яков Михайлович не признался на смертном одре, что в его сейфе лежат сто тысяч рублей золотыми монетами царской чеканки, килограммы ювелирных изделий с бриллиантами, пачки ценных бумаг и ассигнаций, а также чистые бланки паспортов и несколько уже заполненных на имя самого Свердлова.

«Смерть вырвала из наших рядов незаменимого товарища по классовой борьбе. Он был наиболее отчеканенным типом профессионального революционера», – скажет Ленин на похоронах. Но, как известно, незаменимых у нас нет. Не пройдёт и месяца, как советскую власть станет представлять Михаил Иванович Калинин. Это его отправят в Кронштадт успокаивать бастующих матросов, и он вдруг возомнит себя самым главным в стране, начнёт грозить им «железным кулаком пролетариата» и «высшей мерой социальной защиты». Короче, своим картавым языком спровоцирует жуткую кровавую баню…

Потом, конечно, его «пропесочат» вышестоящие товарищи, да так, что на двадцать лет забудет «всероссийский староста» о месте Советов на древе власти. Поймёт, что для него нет важнее дел, чем на выборах обеспечивать победу нерушимого блока коммунистов и беспартийных и «самолично орден Золушкам вручать».

…А Балабанова в Москве не задержится. За «самовольную отлучку» Ленин пошлёт её в Петроград, якобы помогать товарищу Зиновьеву, главе Союза коммун Северной области. А чтобы это не выглядело местью мелкого помола, выдал ей мандат наркома иностранных дел в правительстве Григория Евсеевича.

Провожая Анжелику, нарком Чичерин честно сказал:

– Там намного хуже, чем в Москве. Нет даже самого необходимого. Холодно, голодно. В гостинице не будет ни полотенец, ни стаканов, ни ложек – везите всё с собой. Знаю, вас это не остановит, так что – в добрый путь!

Глава 7 «Кому война, а кому – мать родна»

КОМНАТУ освещает лишь свеча на столе. В комнате трое: только что назначенная наркомом иностранных дел Союза коммун Северной области Анжелика

Балабанова, переводчица Люба Русакова и её муж, член Петросовета Виктор Серж. Впрочем, Серж – это с недавних пор его литературный псевдоним, по документам он Кибальчич. Виктор читает начало своей будущей книги.

«Мы ступили в объятый смертным холодом мир. Искрящийся снегом Финляндский вокзал был безлюден. Площадь, где Ленин с броневика обратился к толпе, теперь являла собой белую пустыню в окружении мёртвых домов. Прямые широкие проспекты, мосты через замёрзшую и заснеженную Неву – казалось, город покинут, и только местами, словно фантомы в безмолвном забытьи, возникали то худой солдат в серой шинели, то продрогшая женщина в платке.

Ближе к центру было заметно некоторое призрачное оживление. Неспешно скользили по белому насту запряжённые истощенными лошадьми розвальни. Автомобилей почти не было. У редких, насквозь голодных и холодных прохожих были синюшные лица.

Под красными флагами шагали оборванные солдаты с винтовками за спиной. Вдоль проспектов и застывших каналов дремали дворцы, самые внушительные возвышались над площадями былых парадов…»

Он читал таким поставленным, артистичным голосом, словно со сцены. Без него стол был бы пустой – кипяток из привезённых стаканов да пара сухарей. Анжелика уезжала из Москвы днём, естественно, паёк не взяла. А в Петроград приехала на следующий день, ближе к обеду. И в местном распределителе ей сурово сказали:

– Уж вы-то должны знать, что день приезда и день отъезда считается как один день! Так что вам не положено!

Хорошо, что она случайно в коридорах Смольного познакомилась с Любой Русаковой – удивительно позитивной двадцатилетней девушкой. Когда Анжелика узнала, что та имеет прекрасное образование и знает несколько языков, сразу захотела перетянуть её к себе, в секретариат Союза северных коммун. А когда узнала её фамилию по мужу – Кибальчич, так вообще никаких сомнений не осталось.