Анжелика Балабанова pro & contra известных личностей

Они только что поженились. Виктор был племянником того самого черниговского Николая Кибальчича, который «гремучим студнем» вместе с Софьей Перовской, Андреем Желябовым и другими народовольцами убил «царя-освободителя» Александра П.

У всех родственников Любы жизнь сложилась интересно. Младшая сестра стала женой поэта Даниила Хармса, брат возьмёт псевдоним Поль Марсель и станет известным композитором.

– Шурин при встрече всё жену мою нахваливал, – добродушно посмеивался Виктор. – Лицо, говорит, у неё, как у мадонны, а губы… губы алые, как маки, хоть песню про Любу сочиняй…

Коса репрессий 30-х годов коснётся их всех, но пока ещё судьба настроена благосклонно.

Хорошо, что Анжелика сегодня встретила её в Смольном. И вечером они пили морковный чай, и ещё у них было полфунта чёрного хлеба. Тут пришёл Любин муж и выложил из сумки три яблока, банку консервов, круг колбасы, пачку чая и бутылку вина.

– О господи! Откуда такая роскошь?!

Виктор смотрел на гостью оценивающе: можно ли ей доверять? Люба тут же познакомила их.

– Отлично! Наслышан о вас, Анжелика Исааковна. От вас секретов нет. По поручению товарища Зиновьева я занимаюсь некоторыми делами по хозяйственной части. Теперь, стало быть – и для Петросовета, и для Союза коммун Северной области.

– Так откуда же всё это? С ума сойти!

– Простая коммерция. У честных бандитов из Хельсинки мы покупаем оружие. Они передают нам винтовки и револьверы на «спокойном» участке фронта в обмен на царские сторублёвки. Финны верят, что скоро эти деньги снова будут в ходу. Керенки они не берут. Но не знают, что мы в подвалах Наркомпроса печатаем деньги пачками со старых клише. За удачную сделку мне положен дополнительный паёк. Но об этом – никому ни слова! Заваривайте чай, и будем отмечать нашу встречу.

Анжелика долго смотрела, как чаинки опускаются на дно стакана.

– Надо же – у Владимира Ильича глаза такого же, чайного цвета…

Свеча горела на столе. Все трое молча ели.

– А хотите, почитаю свои наброски к будущей книге? – спросил доверительным шепотом Виктор.

– Конечно, я «за», очень хочу.

Он достал тетрадь, начал с расстановкой, поставленным голосом:

«Элегантные барочные фасады резиденции императорской фамилии алели цветом бычьей крови; здания театров, генерального штаба, бывших министерств благородством белых колоннад в стиле ампир подчёркивали глубину пустынных пространств. Высокий золочёный купол Исаакиевского собора, опираясь на массивные колонны красного гранита, витал над покинутым городом как символ былого великолепия. Мы созерцали мрачные стены и золочёный шпиль Петропавловской крепости, стоящей на берегу Невы, думая о том, сколько революционеров со времен Бакунина и Нечаева боролись и погибли в этих застенках, чтобы открыть дорогу нам…»

– Талантливо, – признала Анжелика. – Это ведь не исповедь?

– Больше похоже на несвоевременные мемуары. Хотя, возможно, и исповедь тоже.

Анжелика процитировала по памяти:

«Вы не умеете исповедываться, Серж. Скажите, почему они хлопотали о деньгах, какие расходы их беспокоили, каким потребностям затруднялись они удовлетворять?»

Муж и жена дружно засмеялись.

– Это же из романа Чернышевского! Мы тоже помним его чуть ли не наизусть!

…Злата Лилина прислала за Балабановой машину. Для Анжелики подготовлен номер на выбор: в «Доме Бенуа» или в Воронцовском дворце. В конце записки жена Зиновьева, как всегда остроумно, писала: «Во дворце тебе, дорогой товарищ Балабанова, будет страшно красиво, но холодно – комнаты там не отапливаются».

Анжелика хорошо знала Злату по эмиграции. Эта маленькая женщина с короткой стрижкой, живыми и жёсткими серыми глазами была секретарём большевистской группы РСДРП в Берне. А раньше – сотрудничала с «Правдой», вышла замуж за Григория Зиновьева, оттеснив на второй план первую его жену Сарру Равич. Они с Саррой поменялись планами без скандалов и при молчаливом согласии Гриши (он же – Евсей-Гершен). Первая жена ушла на второй план, а вторая стала первой. Так бывает. Настоящие марксисты не воюют в своём доме, они мечтают о революции в мировом масштабе. Обе женщины до Октябрьской революции неоднократно избиралась делегатками большевистских съездов и разъездов.

Злата Лилина была очень жизнерадостной, она обожала острить и смеяться. Веселый характер прекрасно сочетался у неё с неудержимой деятельностью. Любое своё выступление, статью или даже записку она всегда заканчивала шуткой. Ленин в своё время (до Инессы Арманд) был просто очарован ею. Дело кончилось тем, что Злата любо-дорого досталась лучшему другу, а первая жена поехала весной 1917-го с бывшим мужем, его новой женой и их сыном Стефаном в одном купе домой, в Россию. Без каких-то там признаков мелкобуржуазной ревности или недовольства. В соседнем купе «пломбир-вагона» ехал Ленин с Крупской и Инессой Арманд. Всё чин-чинарём. Они домой едут – принеси им чаю, мальчик!