Читаем Апология математики (сборник статей) полностью

1. Рассмотрим механическую систему, которая состоит из двух частиц, свободно передвигающихся вдоль прямой. Мы считаем, что частицы могут беспрепятственно проходить сквозь друг друга и сохраняют свою индивидуальность: они были пронумерованы, и в каждый момент нам известно, какая из частиц имеет номер один, а какая – номер два. Каково пространство состояний нашей системы? Ясно, что каждое состояние соответствует паре чисел (мы считаем, что наша прямая отождествлена с числовой прямой – для такого отождествления надо выбрать начало отсчёта, единицу длины и направление). Следовательно, пространство состояний – так называемое конфигурационное пространство – может быть отождествлено с плоскостью.


Этот простой пример можно развить в нескольких направлениях.

2. Если частиц не две, а три, мы придём к трёхмерному пространству. А если четыре – к четырёхмерному, так что мы получили простую механическую модель для четырёхмерного пространства. Правда, модель эта не даёт ответа на существенный вопрос: как же математики представляют себе это пространство? Если точка четырёхмерного пространства – это положение четырёх частиц, то что же такое, скажем, трёхмерная сфера, лежащая в этом пространстве? Формальный ответ дать несложно: это совокупность тех положений частиц, для которых фиксирована сумма квадратов расстояний от частиц до начальной точки отсчёта. Но ведь подобный ответ можно дать и в случае трёх частиц и двумерной сферы. И станет видно, как далёк такой ответ от привычного геометрического образа, связанного со словом «сфера». Так что же видят математики, думая о четырёхмерном (а то и бесконечномерном!) пространстве? Говорить об этом математики, похоже, не хотят, а возможно, и не умеют.

3. Предположим, что частиц наших по-прежнему две, но теперь они неразличимы. Положения, которые для различимых частиц мы описывали парами (x, y) и (y, x), теперь считаются одинаковыми. Будем использовать поэтому лишь такие пары (x, y), для которых xy. Тем самым мы не исключаем положений вида (x, x), когда частицы сливаются. Что теперь служит конфигурационным пространством? Ответ: многообразие, гомеоморфное полуплоскости. Действительно, те точки (x, y) плоскости, для которых xy, образуют полуплоскость.

4. Пусть теперь наши частицы скользят не по прямой, а вдоль окружности. Пусть их две и они различимы. Что будет конфигурационным пространством в этом случае? Ответ: тор (имеется в виду двумерная поверхность, а не полноторие). Действительно, при введении естественной системы координат на торе (широта и долгота) каждая точка тора соответствует паре своих «торических координат» – точек на окружности. Аналогично получаются многомерные торы (если частиц больше двух).

5. Две неразличимые частицы скользят вдоль окружности. Не будем лишать читателя удовольствия самому разобраться с тем, каким будет конфигурационное пространство в этом случае, и укажем лишь ответ: лист Мёбиуса (он будет описан в главе 12). Его краем служат те положения, при которых частицы сливаются.

6. Частиц три, они скользят вдоль окружности и неразличимы. Здесь следует уточнить, чтó понимается под положением системы. Тонкость заключается в следующем: если две из трёх частиц слились, так что мы видим только две частицы, видим ли мы при этом, где именно находится «двойная», или «тяжёлая», частица? Будем считать, что нет, не видим. Таким образом, положение или состояние системы – это (неупорядоченное) подмножество окружности, состоящее либо из трёх точек, либо из двух, либо из одной.


Для этого случая вопрос о «форме» конфигурационного пространства оказывается намного труднее, чем для предыдущих. Известный польский математик Кароль Бóрсук (Karol Borsuk, 1905–1982), внёсший значительный вклад в развитие топологии, допустил ошибку при решении этого вопроса и опубликовал неверную работу. Правильный ответ нашёл другой знаменитый тополог Рауль Ботт (Raoul Bott, 1923–2005)[96]: конфигурационное пространство в рассматриваемом случае гомеоморфно трёхмерной сфере. Положения, когда все три точки слились в одну, образуют в этой сфере нетривиальный (т. е. не перетягиваемый в окружность) узел – трилистник.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука