Арабская поэзия средних веков

Мой милый весельчак, поторопись заране
Отправить тучного барана на убой,

Чтоб долгожданный гость доволен был тобой,

Так поступить тебе назначено судьбой.

Я богу и тебе свое открыл желанье.

Его исполнит бог, со мною согласись,

Но если от тебя вдруг получу отказ,—

Но если скажешь ты, что некогда сейчас,—

Тогда, изволь, я сам, нарушив предписанье,

Барана твоего зарежу, как мясник.

Искусства этого секреты я постиг.

Зажарим, испечем, съедим в единый миг

И сварим кушанье из головы бараньей.

На кровле мясо мы разложим, просушив,

И бурной радости почувствуем прилив.

Как жемчуг, каждый стих мой светел и красив,

И стану я певцом твоих благодеяний!

Поэзии лишь мне доступно мастерство,—

Ты равного нигде не сыщешь никого.

Я перлы юмора рассыпал моего,

Из самых ярких слов стихи свои чеканя.

Абу Джафар Ахмад ибн Саид Перевод Н. Стефановича

^{372}

«Пусть небеса приют любви благословят!..»

Пусть небеса приют любви благословят!
Вчера нас не смутил ничей докучный взгляд.

Из Неджда долетал к нам с ветерком вечерним

В долину темную гвоздики аромат,

И, вдохновенные, о счастье пели птицы,

И с ивами играл весенний водопад.

Блаженства нашего единственный свидетель,

Был радостно смущен гостеприимный сад.

Так милой я сказал, она же отвечала:

«Ужель ты думаешь, что мир и добр и свят?

Нам сад завидовал — любви взаимной нашей,

И пенистый ручей нам тоже не был рад.

Нас ненавидели за то, что мы любили,

И в криках птиц ночных был горестный надсад.

И звезды пристально шпионили за нами,

И даже небосвод был завистью объят».

Ибн Сафар аль-Марини Перевод В. Потаповой

^{373}

«Упаси меня бог…»

Упаси меня бог разлучиться с долиной Альмерии!
Как индийская гибкая сабля, дрожу от волненья.

Милый друг, мы — в раю. Упивайся утехами здешними!

Разве подлинный рай нам такие сулит наслажденья?

Пей густое вино, восхищаясь воркующей горлинкой.

Слушать голос голубки приятней, чем ангелов пенье.

Посмотри на речную волну, беспокойством объятую.

Меж деревьев склоненных журчит, не смолкая, теченье.

Над бегущей водой изогнулись они, как танцовщицы,

И ветвей рукава уронили в поток на мгновенье,

Чтобы их унизать в изобилье жемчужными брызгами.

Быстрину временами рябит ветерка дуновенье,

И поверхность воды отливает булатом узорчатым,

И блестит, что кольчуги серебряной частые звенья.

«Как только заалел закат…»