Арабская поэзия средних веков

Ранним утром смятенье в долине Акик.
Там седлают верблюдов, там гомон и крик.

Долог путь по ущельям глубоким и скалам

К неприступной вершине сверкающей Алам.

Даже сокол не сможет добраться туда,

Только белый орел долетит до гнезда

И замрет на узорчатом гребне вершины,

Как в развалинах замка на башне старинной.

Там на камне седом прочитаешь строку:

«Кто разделит с влюбленным огонь и тоску?»

О забросивший к звездам души своей пламя,

Ты затоптан, как угль, у нее под ногами.

О познавший крыла дерзновенного взмах,

Ты не в силах привстать, утопая в слезах,

И, живущий в горах, над орлиным гнездовьем,

Ты в пыли распростерт и раздавлен любовью.

Вы, уснувшие в тихой долине Акик,

Вы, нашедшие вечности чистый родник,

Вы, бредущие к водам живым вереницей,

Чтобы жажду забыть, чтоб навеки напиться!

О, очнитесь скорей! О, придите сюда!

Помогите! Меня поразила беда

В стройном облике девы, чей голос и взор

Застигают врасплох, как набег среди гор.

Запах мускуса легкий едва уловим,

Вся она — точно ветка под ветром хмельным;

Словно кокон — плывущая линия стана,

Бедра — будто холмы на равнине песчаной.

О хулитель, над сердцем моим не злословь!

Друг, уйми свой укор, не брани за любовь.

Лишь рыданьями только могу отвечать я

На упреки друзей и на вражьи проклятья.

Точно в плащ, я в печаль завернулся свою.

Пью любовь по утрам, слезы вечером пью.

«О, смерть и горе сердцу моему!..» Перевод З. Миркиной