Арабская поэзия средних веков

Мне сказали: «За потерю бог воздаст тебе сторицей».
Я ответил: «Что утешит львят лишившуюся львицу?

Что меня утешить может в скорби о погибшем сыне?

Был мой сын зеницей ока, соколом взмывал к вершине.

Испытал его я в битве, испытал в лихой погоне,

Когда вскачь к заветной цели мчат безудержные кони.

Что ж, пускай тебя в Дейрейне враг оплакивать не станет —

Будут плакальщицы плакать над тобой в родимом стане!

Так верблюдица в пустыне стонет жалобно и тонко,

Когда, выйдя в час кормленья, видит шкуру верблюжонка.

А казалось, что смирилась, позабыла о потере,—

Но опять она рыдает, гибели его не веря.

Сердце мается, и плачет, и тоскует вместе с нею…

Наше горе так похоже, но мое еще сильнее.

Ведь остался я без сына, без пристанища, без дела,

Старость взор мой погасила, кости ржавчиной изъела.

Плачьте, вдовы Зу-Зейтуна, над лихой моей судьбою:

Умер сын, ушел из жизни, жизнь мою унес с собою!»

«Все упорствует Умама…»

^{108}