Арабская поэзия средних веков

Маджнун (Кайс ибн аль-Мулаввах) Перевод С. Липкина

^{109}

«Если б ты захотел, то забыл бы ее…»

«Если б ты захотел, то забыл бы ее», — мне сказали.
«Ваша правда, но я не хочу, — я ответил в печали.—

Да и как мне хотеть, если сердце мучительно бьется,

А привязано к ней, как ведерко к веревке колодца,

И в груди моей страсть укрепилась так твердо и прочно,

Что не знаю, чья власть уничтожить ее правомочна.

О, зачем же на сердце мое ты обрушил упреки,—

Горе мне от упреков твоих, собеседник жестокий!»

Ты спросил: «Кто она? Иль живет она в крае безвестном?»

Я ответил: «Заря, чья обитель — на своде небесном».

Мне сказали: «Пойми, что влюбиться в зарю — безрассудно».

Я ответил: «Таков мой удел, оттого мне и трудно,

Так решила судьба, а судьбе ведь никто не прикажет:

Если с кем-нибудь свяжет она, то сама и развяжет».

«Заболел я любовью…»

Заболел я любовью, — недуг исцелить нелегко.
Злая доля близка, а свиданье с тобой — далеко.

О, разлука без встречи, о, боль, и желанье, и дрожь…

Я к тебе не иду — и меня ты к себе не зовешь.

Я — как птица: ребенок поймал меня, держит в руках,

Он играет, не зная, что смертный томит меня страх.

Забавляется птичкой дитя, не поняв ее мук,

И не может она из бесчувственных вырваться рук.

Я, однако, не птица, дорогу на волю найду,

Но куда я пойду, если сердце попало в беду?

«Клянусь Аллахом, я настойчив…»

Клянусь Аллахом, я настойчив, — ты мне сказать должна:
За что меня ты разлюбила и в чем моя вина?

Клянусь Аллахом, я не знаю, любовь к тебе храня,—

Как быть с тобою? Почему ты покинула меня?

Как быть? Порвать с тобой? Но лучше я умер бы давно!

Иль чашу горькую испить мне из рук твоих дано?

В безлюдной провести пустыне остаток жалких дней?

Всем о любви своей поведать или забыть о ней?

Что делать, Лейла, посоветуй: кричать иль ждать наград?

Но терпеливого бросают, болтливого — бранят.

Пусть будет здесь моя могила, твоя — в другом краю,

Но если после смерти вспомнит твоя душа — мою,

Желала б на моей могиле моя душа-сова^{110}

Услышать из далекой дали твоей совы слова,

И если б запретил я плакать моим глазам сейчас,

То все же слез поток кровавый струился бы из глаз.

«Со стоном к Лейле я тянусь…»

Со стоном к Лейле я тянусь, разлукою испепеленный.
Не так ли стонет и тростник, для звонких песен просверленный?
Мне говорят: «Тебя она измучила пренебреженьем».
Но без мучительницы той и жить я не хочу, влюбленный.

«О, если бы влюбленных…»