Арабская поэзия средних веков

О, если бы Лейла мой пламень в груди погасила!
Слезами его не залью, и судьба мне постыла,

И лишь ветерок из ее стороны заповедной

Приносит порой утешенье душе моей бедной —

Душе, где не зажили раны смятенья и страсти,

Хотя и считают иные, что тверд я в несчастьи.

Влечет меня в Йемен любовь, а блуждаю по Неджду,

Сегодня я чувствую горе, а завтра — надежду.

Да будет дождями желанными Неджд осчастливлен,

Аллах да подарит ему жизнедательный ливень!

Мы в Неджд на проворных верблюдах приехали рано,

Приятным приютом он стал для всего каравана.

Забуду ли женщин с пылающей негой во взоре,

Забуду ли нам сотворенных на радость и горе!

Когда они в сумерках ярким сверкали нарядом,

Они убивали нас быстрым, обдуманным взглядом…

И сильных верблюдов мне вспомнились длинные шеи,

Дорога в степи, что была всех дорог мне милее,

И там, в паланкине, — далекая ныне подруга,

За пологом косы свои заплетавшая туго.

От гребня ее, от кудрей с их волною живою

То розами пахло, то амброй, то свежей травою…

«Ты заплакал, когда услыхал…»

Ты заплакал, когда услыхал, как воркует голубка,—
Извиненья никто не нашел для такого поступка.

А голубка звала перепелку при солнце горячем,

И на стоны ее ты ответствовал стоном и плачем.

Та голубка на ветке, склоненной над влагой речною,

Говорила об утре, наполненном голубизною,

Будто время забыто, — без смысла те дни промелькнули,—

Что я в Гейле и в Джизе провел и в тенистом Тауле…

Друг сказал мне, увидев, что двинулось в путь мое племя:

«Собирайся и ты, — иль еще не пришло твое время?»

Но хотя я и проклял в отчаянье давнем судьбину,

Я на что-то надеюсь и Лейлы края не покину.

«Что такое страсть?..»

Что такое страсть? А вот что: если на длину копья
Сердце к угольям приблизить, — сразу их сожжет оно!

Разве это справедливо: как безумный я влюблен,

А твоя любовь — ни уксус и ни сладкое вино.

Если я и околдован, пусть с меня не снимут чар.

От недуга нет спасенья? Так и быть, мне все равно!

«Если скрылась луна — вспыхни там…»